Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

— Приданное всем-всем дашь? — сузила она глаза.

— А то! — довольно улыбнулся я. Дело сделано.

Скачка в ночи. Эх, ляпота! Ехали мы не быстро — в темноте быстро не стоит. Скорым шагом. Луна освещала поле вокруг, да и впереди в местах застав светили факелы. Подъехали к кордону напротив ворот святого Стефана.

— Служивые! Есть кто? — окликнул Сигизмунд.

— Как не быть! — ответили с вала. Нас видели, и разобрали в темноте кто это, хотя я нутром чувствовал нацеленные в нас из-за частокола «ежей» арбалеты. Мало ли.

Мы не мудрствовали и для контроля зоны охвата города построили вокруг на равных промежутках… Редуты. Небольшие ромбы вала за рвом, по верху вала поставили «ежи» из заострённых поленьев. Внутри каждого дежурит десяток с конями. Вокруг города десятка полтора таких, в пределах видимости друг от друга. В ромбе помещаются палатки, костёр для приготовления пищи и стойла для лошадей с запасом сена. Сено берём из ближайших деревень, причём приходится покупать — деревни не мои, городские. Правда задёшево — город закрыт, сбывать сено крестьянам сейчас просто некуда.

— Есть новости? Пробегал ли мимо кто? Вражина какая? — продолжал допрос Сигизмунд.

— Как не пробегать? — ответил шутник-дозорный. — Вон там, в ста метрах, лежит, стрелами утыканный. При жизни зайцем звали.

Гогот и его напарников, и части моих отроков. Вам не смешно? Вы просто местный иберийский юмор не понимаете. Я тоже не понимаю, но за компанию улыбнулся.

— Вшсиятельство, тут это… К вам с утра люди одни хотят, — обратился ко мне служивый, начальник караула, десятник, вычленив из толпы. Я одет не лучше и не богаче остальных, но меня почти все уже в лицо знают, а луна сейчас яркая. — Говорят, вы их ждёте. Их милость барон Ковильяна велел не пушчать — город закрыт, но не гнать. Как вы появитесь — доложить. Его воины уже оттащили от «ворот» перекрывающую их балку-«ежа», он вышел наружу. Капитальными строениями мы не заморачивались, не война же, и так сойдёт.

— Что за люди? Где? — возликовал я. Интересно, это те, о ком я подумал?

— Не могу знать! — вытянулся десятник. — Приказано доложить — я доложил.

М-да. Я с утра за ворота не выбирался, были обстоятельства. Если это приехали, наконец, Олаф со товарищи…

Впрочем, сотоварищи подождут, не обеднеют. И так уже вон сколько ждут. Но лучше проехаться и встретить. А говорить, так и быть, завтра будем.

— И где они? — спросил я.

— Знамо где. В лагере же. — Кивок назад, за спину.

— В лагерь! — бросил я Сигизмунду.

Это и впрямь оказались Олаф Лютер Кинг и двое его сослуживцев.

— Ты, вашсиятельсто, не серчай, — сразу включил староста оправдания, как только я его обнял, как родного. Действительно соскучился по курилке! — Просто не могли раньше из Пуэбло выехать. С горячкой слегли. Вдвоём. Из троих. Вот и не нагнали. А как нагнали — так Магдалена закрытой оказалась, всем от ворот поворот дают. А на нас не написано, что мы люди графские. Хорошо тут пристроили — ждать.

М-да, ведь знал, что буду город изолировать. А момент со связью не спланировал. «Встретимся в Магдалене», «встретимся в Магдалене»…

— Ладно, орлы, по коням, поехали домой. Чую, ночь у нас будет длинная.

Длинной ночи не получилось. Дома, в гостиной, меня ждал… Клавдий. Тоже, видимо, долго расправлялся с делами — я им задал работёнку, и, скорее всего, ну судя по мятому виду и красным глазам, ещё не ложился.

— Мужчины, располагайтесь, где место найдёте, — напутствовал я Олафа. — Дом переполнен, но ничего не могу поделать. С утра, на свежую голову поговорим.

— Слушаю, — небрежно бросил я инквизитору, устало вздохнув, когда остались с ним одни. Налил два полных кубка, один поставил перед ним, со вторым расселся в кресле, куда предварительно кинул мягкую подушку.

— У тебя тут интересно. Женщины… Воины… — Инквизитор коварно улыбнулся.