Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

— Рикардо, твоя манера рубить с плеча понятна. Возраст. Но имей в виду, что не всем собеседникам это нравится, — осадил таррагонец Варон. — Просто мы тебя уже достаточно знаем и привычные, но это не есть хорошо.

— Вы сомневаетесь во мне. И будете сомневаться после того, как расстанемся. Если будет так — нам лучше не начинать, — парировал я.

— Рикардо, начинай излагать, а выводы мы сделаем позже, — попытался примирить нас Томбо.

— Хорошо. Итак… — сделал я эффектную паузу. — Итак, сеньоры, самый главный вопрос. Прежде чем начать какую-то сделку, вы просчитываете возможную прибыль?

Глупый вопрос. Естественно.

— И если она не стоит затрат — вы не «подписываетесь» на сделку. Правильно? И главный момент в этом — вы должны просчитать ВСЮ возможную прибыль. Не всю, что наверняка получите, но всю, что можете — знать должны наверняка. Ибо если «потолок» будет сам по себе несущественный, нафига ввязываться?

— Логично же! — фыркнул Томбо.

— Прошу простить, что я так издалека. Ваше здоровье! — Я промочил горло. «Южная принцесса» тут была дрянной, но лучше только у меня в особняке, а туда я сейчас гостей не поведу. Слишком людно, если не считать острых эльфийских ушей — это отдельная изюминка. Партнёры также подняли кубки — составили компанию.

— Теперь о моих мотивах. Я собираюсь взять с этого королевства плату за безопасность, которую королевство не хочет добровольно мне платить. Только Бетисы присылают на фронтир одну единственную сотню из своего арьербана. Больше этого не делает никто. Да, королевство собирает налог на содержание наёмников на границе, но при этом король считает, что осчастливливает меня этими деньгами и свято уверен, что я за них должен батрачить на него и его интересы. Что мне делать не улыбается.

Варон уверенно закивал, из чего я сделал вывод, что Флавии точно в деле заговора, а Лукреции здесь, на Юге, курируют в том числе интересы Флавиев и бурга, и в курсе многих нюансов, о которых не говорят вслух. С таррагонцами надо ухо востро держать, даже с Лукрециями. Они не друзья, временные союзники.

— А потому я хочу вернуть всё своё себе сам, через высокие цены на хлеб, за которые будет платить вся страна без исключения, — высокопарно заявил я.

— В общем звучит логично, — усмехнулся Луидор. — Конечно, для всех ты — чудовище, антихрист, узнай они о твоих намерениях. Но с такой точки зрения — очень даже всё… — Он скривился. — Ты в своём праве. Это и правда некрасиво, — выдал валенсиец вердикт, издав облегчённый вздох. Ну вот, я и им нашёл оправдание. Одно дело — быть аферистом. А другое — борцом за справедливость, делая ровно то же самое. Нет, это не значит, что сих людей остановит статус отморозков — ни в коем случае. Но когда чувствуешь себя героем, как-то мир вокруг иначе воспринимается. С радугой и единорогами.

— Вот-вот. — Я вздохнул, довольно улыбнулся и откинулся на кресле. — Теперь второй вопрос. Сколько в теории можно поиметь на взлёте цен? Давайте будем реалистами и не будем считать, что чтобы корова давала больше прибыли её надо больше доить и меньше кормить.

С этой шутки все дружно заржали. Спустя пару секунд, но над столом повис дикий хохот.

— Ричи, мальчик, давай я тебя усыновлю! — прослезился Томбо.

— Поздно, Хавьер, — улыбнулся я, переводя всех на серьёзный лад. — Итак, надо понимать, какова черта цены на зерно после которой люди просто напросто не смогут его покупать и оно сгниёт на складах. До которой могут, после — уже нет. И вначале определимся, сколько ассов стоит мера летом на ярмарках тут, на Юге. В Аквилее и других местах, где зерно торгуется не мешками, а кораблями и караванами.

— Восемь-двенадцать ассов закуп в урожай, — ответил Никодим. — Это аквилейские цены. В неурожай — пятнадцать-восемнадцать. При этом гильдейским продаём за восемнадцать — двадцать два асса, в голодные годы до двадцати пяти.

— А больше? — торжественно сузил я глаза.