Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

— Потому, твоё сиятельство, — продолжал тавернщик, — что кто держит в руках оружие, кто готов кровь проливать и умирать — только тот может нести ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, — выделил мужик это слово. — За себя. Свои поступки. За решения города. Ведь эти купчишки, — обвёл он вокруг рукой, — тьфу! Продадутся сильному, лишь бы денег их не тронули. Сами если что оружно город защищать не будут. И решения принимают дикие, подставляют наёмников, подставляют чернь — собственным детям в бою не помирать. А ежели ты знаешь, что после твоего решения твой сын в бой пойдёт, и ему скирда будет — фиг ты его пошлёшь с соседом воевать! Лучше сам поедешь туда — мирно договариваться. Нешто двое умных людей не договорятся? Оттого и порядок в те времена был.

Мог бы я ему рассказать, какой «порядок» тогда был. И почему оккупацию Средиземноморья Римом многие восприняли как благо, добровольно отказываясь от независимости, ложась под новоиспечённого гегемона чуть ли не наперегонки. До самой Парфии так было — а там все под персов легли, по тому же алгоритму, те, кто восточнее. Да, блин, Рим нёс всем народам МИР! Он заканчивал перманентную войну всех со всеми, нескончаемую войну вот таких вот городов с говорящими копейщиками в одеоне. Но я продолжал молчать, не выдавая эмоции даже движением брови.

— Так вот и мы мыслим, твоё сиятельство, — продолжил второй друг Олафа, помощник бургомистра Виктории, моего города между Кривым Ручьём и Пуэбло. — Вот мы и мыслим, что ежели людей освобождать, то только тех, кто готов за свободу нести ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. — И он это слово подчеркнул. — Иначе, освободив всех, ленивые и безынициативные, кто на чужом горбу хочет в рай, обчеству на шею сядут. И их или голодом морить, или назад в крепость охолопить. Потому сразу нужно условие ставить: хочешь волю — вот те воля, но вот те и копьё, и щит. И если случится война, а она в наших землях каждый год, аккурат после первого урожая, ты со своим копьём должен выходить и биться со степняками.

— Или арбалет, — добавил я.

— Чего? — переспросил помощник бургомистра.

— Или арбалеты раздать. В придачу к копью. Причём и копьё, и щит, и броньку, и арбалет — мои. Графские.

— Ну дык!.. — Помощник бургомистра развёл руками. — А где им по первости оружие-то хорошее взять? Свои иметь запрещать нельзя, но по первости конечно раздать надобно.

— Орлы, мы это проходили уже, — воскликнул я. — То, что вы предлагаете, называется «ополчение». И в нашей империи оно было. Называлось «легион». И ничего хорошего из этого не вышло.

Это была затравочка, раззадорить. Пусть развивают мысль.

— Дык, вашсиятельство, легион когда был! — А это усмехнулся сам Олаф. — И в легионе служили. Все. Вот только империя-то расширялась, и при августе-цезаре (z) стала такой, что армии стало много надо, войны далеко от родного города — а это значит хозяйство бросай, зачем оно работягам-то? Да и городов много стало. И августы-цезари прежнюю армию отменили. И стали солдатам платить. Чтоб служили не все, а кто в охотку. И в охотники пошли все, кто сохой работать не захотел…

— А те, охотнички, — ядовито перебил я, — получив власть, стали страной командовать. Их никто в империи больше не мог урезонить, принялись свои порядки ставить, да императоров менять и скидывать. Это нам надо?

— Вот это — зло ваше сиятельство! — загорелись огнём глаза Олафа. — Но легион должен быть! И он должен быть народным!

— Олаф! — картинно вздохнул я. — Знаешь, почему цезари изменили комплектацию легиона? Кстати это ещё до них произошло, и автор той реформы — республиканец-популяр Гай Марий, именно о народе больше всех пёкся. Может слышали про такого?

Пожатие плечами.