Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

Вода уже нагрелась, зубы не ломило, пошла на ура. Вкуснее воды, чем здесь, я вряд ли пил. Наша, из Шексны, и рядом не стояла. А у бабули в деревне, на тамошних (Роминых) югах она вообще противная. Вкусная, но с каким-то грёбанным осадком, на зубах скрепит. Известковая, наверное. Хотя рядом рукой подать Кавминводы, минералка, а с другой стороны горы и ледники, там Кубань течёт с одной из самых мягких вод в стране… Но чуть в стороне вода в кране уже так себе. А тут мягкая, нежная… Вку-усная! И хмель от неё проходит на ура.

— Как звать-то тебя, карьеристка, — улыбнувшись, спросил её, чувствуя, что восстанавливаю форму и готов к новому дню и новым приключениям.

— Эстер, — бесстыже улыбнулась сеньорита. Ибо стояла передо мной, сияющая в своей наготе, распустив обалденные рыжие волосы по плечам. Они у неё чуть длиннее и гуще, чем у Астрид (бля, ну хватит уже эту цацу вспоминать!). Хотя сама сеньорита чуть выше сестрёнки и чуть-чуть мощнее в теле. «В теле» значит не толстая, а конституция такая. Тут почти не встречаются толстые среди дворян, ибо даже женщины воинского сословия хоть и не должны воевать, но обязаны уметь держать в руках оружие, и особо ловко нужно уметь управляться с чем-то вроде кинжалов и стилетов. Мало ли. Так что белоручек-нежинок среди них нет. Поправка, у нас, на югах, ибо что творится в столице — не знаю. Про тамошних ни на что не способных придворных хлыщей и изнеженных барышень легенды ходят… Хотя та же Катрин девчонка боевая.

— Я лучше неё? — снова завела Эстер шарманку. Далось ей это сравнение! И так бесит, ещё она масла в огонь. — Ричи, милый, зачем она тебе? У тебя их столько… — Отнесла полупустую бадью назад, на стол, подошла и присела передо мной на колени, задрав голову, по-собачьи глядя прямо в глаза. Я продолжал сидеть на кровати, поставив ноги на пол, поза её смотрелась недвусмысленныо, но я хотел другого развлечения.

— Ты видела, какой я силы? — грустно усмехнулся ей, приоткрывая клапаны своей души.

— Да. Понимаю, чем выше сила дара — тем сильнее безумие, я и сама могу воздух толкать… Совсем чуть-чуть. И помню, как она тебя из того омута вывела. Но Рикардо, так нельзя! Вывела — и вывела. Спасла — и замечательно. Теперь надо возвращаться. Хочешь, я найду тебе десяток рыжих? Самых лучших? Лучше неё?

Всё-таки у меня замечательные подданные. Всё понимают и не осуждают. И даже пытаются мягко, хоть и навязчиво, привести в чувство. И как им объяснить, что для Ричи Астрид — всего лишь сестра, и он на неё давно не агрится? В сеньориту баронессу Кастильяну влюблён не он, а инопланетный романтик-Лунтик по имени Рома. Он влюблён в неё и сейчас, разглядывая волосы и груди Эстер. Понимает, стервец, что будет драть эту кошку, и кучу других кошек тоже, но всё равно перед его глазами будет представать обнажённая Астрид, и этот образ затмит любую шлюху. Он будет хотеть её всегда, что бы ни случилось, и дай бог чтобы это безумие хоть когда-то прекратилось.

— Не надо десяток, — покачал головой, отмечая её это хозяйское «я». Сеньорита уже мысленно в моём замке распоряжается, надо бы её на место поставить. Коленно-локтевое. — Я предпочитаю не количество, а качество. Иди сюда, моя прелесть!..

Сгробастал эту завизжавшую шлюшку, рывком мерекинул через себя на кровать, напрыгнул сверху. Она пыталась вскочить и убежать (визжала игриво и весело, не подумайте), но я тоже люблю игры. А потом, намотав её волосы на кулак, с остервенением драл эту прелесть, пристроившись сзади. Эстер натужно дышала, ей было слегка больно, но мне надо было поступить так, чтобы прийти в себя. Немного выпустить безумие из себя. Тем более насилие в процессе секса тут не считается чем-то эдаким, даже если речь о супружеских отношениях. До уровня последователей маркиза де Сада тут пока не дошли (либо я об этом не знаю), но драть таких вот кошек грубо и отвязно — норма.