Мир для его сиятельства. Записки начинающего феодала - Сергей Кусков

Всё могло закончиться благополучно. Анабель, собравшая привезённое с собой оборудование и переговорившая с роднёй пациента, уже закончила, вышла из дома и пошла к коновязи, тяжко вздыхая от перспективы снова трястись в седле. Я уже взял Дружка под уздцы и пешим шагом направился к воротам (посёлок маленький, но тыном обнесённый). Но вдруг навстречу нарисовалось это чудо.

— Приветствую, падре! — настороженно, но вежливо склонил я голову. Священники — это отдельное сословие, они не то, что ниже дворян, они как бы параллельны нам. Мы люди меча, они — божьи люди, воюют с происками нечистого молитвами, а также борются за наши души. С точки зрения философии хрен поймёшь, кто главнее. Но мирская власть у дворян, номинально как бы мы главнее, но на них власть наша не распространяется.

— Богохульники! Приехали Педро лечить? — ткнул он пальцем в скуксившуюся за моей спиной Анабель. Скуксилась она просто потому, что устала. Я оглянулся. Её существо вопиило: «Ричи, защити. У меня уже сил нет бороться с мракобесием». А как ты хотела, лапа? Ты — бельгийка, у вас в Бельгии такой хрени в своё время было хоть отбавляй.

— Да, падре. А вы против? — воспрял я. Ибо взяло зло. Да, мы над ними не властны, но… Я пока ещё ХОЗЯИН этих людей. Для понимания, этот больной Педро такой же мой, как Дружок, как любимый барбют. Как карета, замок, дом. Фактически падре попытался убить мою собственность. Моего коня. Или поджечь мой дом. Понятна аналогия? Причём насколько понимаю, это ЕГО личная позиция, епархия не давала такие чёткие инструкции всем своим настоятелям отфутболивать лекарей от паствы. Значит он попыткой поджога моего дома, убийством моего коня, не согласованным с епархией, вышел из под защиты церкви и… Превратился в мелкого разбойника. Логично, да? И мне так показалось. А значит что?

Правильно, я могу предъявить за его поступок епархии. И потребовать компенсации. Денег мне, конечно, не дадут, и даже пожурят, что божьего человека арестовал как какого-то татя, но и санкций мне никаких не отсыпят. Зато подумают своими тупыми умишками и не станут больше на мои земли неадекватов посылать. По-моему так.

В общем, как тот Винни-Пух под жужжажим деревом, я сделал выводы и решил поднять ставки в игре с церковью Ибо если они отсыпят порцию санкций, будет даже лучше — я смогу послать их на хер и не платить десятину. А её ой как не хочется платить. Потом конечно выплачу все долги, когда разбогатею. Но сейчас мне для становления графства на ноги нужен каждый центаво, нужен стартовый капитал, и взять его больше негде.

— Против ли я? — воспылал яростью сей человечище, а он харизматичный сукин сын! Меня от его воплей до костей пробрало, а крестьяне поспешили убраться от нас как можно дальше. — Ты делаешь противное богу, граф Пуэбло! Вмешиваешься в дела божьи! Врачевать надо не тела, а души, ибо тот, кто твёрд духом, может противостоять любым болезням!

— А я думал болезни от инфекций. От грязи, — издевался я, провоцируя его. — Руки там не помыли и яблоки съели после туалета. Или рану не обработали крепким вином, и от попавшей туда грязи воспаление пошло.

— Все болезни наши от грехов наших! — Кажется этот фрик реально верит во всю эту чушь. И медицина тут бессильна. Только спровадить его нафиг за границу графства, да со скандалом! А затем и ему подобными заняться. — За грехи ниспосланы нам болезни! — вещал он.

— Нет падре, — уверенно качал я головой, — болезни — от грязи. От микробов. Это проверенная информация. Но я соглашусь с тобой в том, — я старался говорить как можно громче, чтобы спрятавшиеся за всеми окрестными заборами селяне слышали, — что на всё воля божья. И сейчас господь послал рабу своему Педро спасение в лице вот этой вот лекарки, — указал на Анабель. — Может она спасёт его, может нет — вот тут будет уже бог решать. Но он дал ему шанс. А ты, морда священская, его этого шанса лишал!