Эсминцы и коса смерти. Том 2 - Августин Ангелов

Дедушка, старый и бородатый, сидел рядом с Александром на толстом стволе дерева, поваленного взрывом. Это был привал на краю погоста, возле сожженной соседней деревни, от которой, посреди пепелища, остались одни печки. Старик угостил внука краюхой хлеба, потом дал запить водой из фляги. Потом резко встал и поманил идти за собой на невысокий холм.

Впереди, выше по склону, стеной стоял густой смешанный лес, и узкая тропка терялась в нем. Любая опасность могла таиться там, под пологом высоких берез и разлапистых елей, но старый и опытный боец пробирался уверенно. Александр тоже был готов к неожиданностям и решительно шел дальше за стариком.

Лес не пугал его, а вот на открытой местности было неуютно. И хотя на поле боя остались только мертвые, казалось, что чьи-то невидимые злые глаза неотступно следят за каждым движением. Тьма накрыла мир дымом войны. Назло войне и смерти лес жил, дышал и рос, как всегда. Он встретил путников неверными тенями колышущихся на летнем ветерке ветвей, запахом листвы и влажной земли.

Старый боец ступал тихо и слушал лес. Александр заметил, что его дедушка под пологом деревьев чувствовал себя, как дома. Александр знал о нем только то, что когда-то, еще не будучи счетоводом, он работал лесником и охотником, а отец старика, и дед, и дед его деда все были лесниками, охотниками и егерями, жили на природе, охраняли леса от вырубок, занимались добычей лисиц и куниц, не брезговали и зайцами, отстреливали слишком обнаглевших волков, выслеживали шатунов-медведей, не идущих на спячку. И продолжать дело предков ему, что называется «на роду было написано». Так и было, в первые годы советской власти дедушка Саши работал лесником где-то в приграничных лесах. Теперь же он вспомнил прошлую профессию и на войне охотился на врагов. Оскал старика походил на волчий, а глаза смотрели хищно. И пятнадцатилетний Александр знал, что рядом с ним идет даже не простой лесник, а настоящий хранитель лесов.

Вскоре показалась небольшая прогалина, которую пересекала тропинка. Вдруг, впереди вспорхнула какая-то птаха, и птичьи голоса на мгновение нарушили лесное спокойствие. Что-то встревожило птиц. Старик прислушался, понюхал воздух, пригляделся к тропинке и приготовил свой волшебный «Маузер».

Метрах в двадцати впереди, среди ельника Саша заметил обгорелый куст и небольшую воронку под ним, а в опавшей листве увидел красноармейский сапог и, поодаль, еще один. Из сапог торчали обломки костей и обрывки плоти, мясо еще не объели лесные звери, но оно уже потемнело. Кому-то недавно не повезло остаться без ног. Справа под кустиком Александр увидел бесформенный труп красноармейца. Он, похоже, несколько часов назад наступил на мину. Надо быть осторожнее.

Внимание старого хранителя леса привлекло легкое движение на другом конце прогалины. Он дал знак Александру присесть и спрятаться за мелкой еловой порослью, а сам изготовился к бою. На полянку вышли двое немцев. Первым шел крупный рыжеватый детина, вооруженный карабином, простой солдат. Замыкающий, меньше ростом, был чернявым парнем с нашивками унтер-офицера. На ремне через плечо у него висел автомат. Похоже, немцы выставили на этой тропе заслон и патрулировали местность.

Враги остановились возле лежащих у тропинки сапог и их подорвавшегося хозяина. Унтер что-то приказал солдату. Тот повесил карабин за спину и, нагнувшись, поднял обувь покойника с его ногами, затем выбросил в маленький овражек подальше от тропинки. После этого немец волоком потянул туда тело, не забыв, впрочем, обыскать покойника. Пока солдат возился, унтер достал из вещевого мешка мину и тонкую проволоку и присел на корточки у тропинки, по-видимому, собираясь устанавливать новую ловушку взамен взорвавшейся.