Эсминцы и коса смерти. Том 2 - Августин Ангелов

Подавить всю эту вражескую артиллерию, бьющую по Кретинге с разных направлений с закрытых позиций и по навесным траекториям, флот не мог по чисто техническим причинам. Во-первых, расстояние от кораблей до вражеских пушек превышало тридцать километров. Во-вторых, даже самый дальнобойный из всей советской эскадры крейсер «Киров» на больших дистанциях выстрела имел очень приличный разброс снарядов. В-третьих, корректировщики из группы Александра Лебедева могли корректировать стрельбу флота лишь визуально. А немецкие пушки в этот раз находились за горизонтом и стояли на замаскированных закрытых позициях.

Для того, чтобы бороться с вражеской артиллерией, укрытой за складками местности, требовалась служба артиллерийской авиаразведки, которая пока не была создана. Или нужно было обладать специальными артиллерийскими радарами, которых, конечно же, в те годы еще нигде не имелось, потому что они появились на пару десятилетий позже окончания войны.

Лебедев, конечно, знал, что к началу Великой Отечественной все-таки существовали кое-какие способы обнаружения закрытых артиллерийских позиций. Например, звукометрия. Еще с Русско-Японской войны места размещения вражеских орудий пытались вычислять по вспышкам выстрелов. Так, заметив вспышку или дымный след от выстрела, можно было отметить на карте направление. Для расчета расстояния до неприятельской пушки артиллеристы пытались использовать разницу в скоростях звука и света. Зная скорость звука, считали время прохождения звуковой волны после вспышки выстрела. А по этому интервалу можно было легко высчитать дистанцию до цели.

Создавались и приборы, вроде «звукового дальномера Буланже». В трубке с вязкой жидкостью смещался поршень, подключенный к мембране звукоуловителя. Значение смещения показывало расстояние до орудия противника. Фактически, это был первый прибор для измерения того самого временного отрезка, проходящего от вспышки выстрела до появления его звука.

Русский офицер Николай-Карл Альбертович Бенуа, сын знаменитого художника, основал отечественную звуковую разведку. В 1909-м году он усовершенствовал прибор Буланже, сделав его электро-механическим со шкалами, позволяющими точнее определять расстояние до вражеских орудий по звуковой волне. Этот талантливый изобретатель, занимавший должность старшего инженера лаборатории точной механики завода имени Кулакова, в марте 35-го был арестован и отправлен в ссылку в Северный Казахстан. В 38-м его арестовали повторно и по обвинению в шпионаже расстреляли. Обвинили, что, мол, иностранные державы используют его разработки для собственных звукоулавливающих приборов. Так что дело совершенствования звукоулавливающей аппаратуры артиллерийской разведки к 41-му году особо не продвинулось, кроме области противовоздушной звуковой разведки, где активно использовали звукоулавливатели, впрочем, неспособные работать в условиях именно артиллерийской канонады.

Еще на звуковую пеленгацию далеко расположенных вражеских орудий влияли факторы атмосферной неоднородности, различных температурных слоев, восходящих или нисходящих воздушных потоков, ветра, метеоусловий и рефракции звуковых волн. К тому же, немцы тоже все это знали и старались не допускать, чтобы вспышки от выстрелов их орудий были далеко видны, стреляя из-за препятствий. Так что «на глазок» скорректировать стрельбу по закрытым позициям можно было только с очень большими погрешностями, следовательно, неэффективно.

А это означало, что сидеть дальше в Кретинге под артиллерийским огнем противника корабельным корректировщикам становилось бессмысленно. Фашисты стреляли пока не прицельно, по квадратам карты, но, все равно, после каждого залпа погибало по несколько человек. Но командование не принимало никаких решений.