Моя (чужая) невеста - Светлана Казакова (2021)

Покинув трапезную, она поднялась в свою комнату, подошла к окну, за которым расстилался снежный пейзаж. Чужой, холодный. Сердце сдавила тоска по дому. Что там делает матушка, с кем проводит долгие часы после того, как все её дети уехали? А няня?

Как же здесь одиноко! Не с кем и словом перемолвиться. И сколько ещё впереди таких дней?

Мелисса, подобрав под себя ноги для тепла, села на кровать. Тоска не отступала, в горле будто ворочался колючий комок, но слёзы не шли. Казалось, вчера она выплакала их все.

Через некоторое время раздался стук в дверь.

— Кто там? — насторожилась Мелли.

— Это я, Арнульв!

На сей раз хоть постучать догадался! А если не впускать? Всё равно ведь войдёт, дверь-то на засов не заперта!

— Входи, — буркнула она. Там, в другой жизни, наверняка бы сгорала со стыда, ведь неприлично молодому мужчине даже заглядывать в комнату к юной девушке. Но здесь некому напоминать о правилах благопристойности, да и стыдиться после вчерашнего уже поздно. Он и раздетой её видел, и обнимал, прижимая к себе, даже когда она спала. И что ему опять от неё нужно?..

Оборотень не заставил себя ждать. Проскользнул в комнату, прикрыл дверь и выложил перед Мелиссой кусок сыра и ломоть хлеба, завёрнутые в чистую тряпицу. Сам же невозмутимо уселся рядом.

— Зачем ты… — совершенно растерялась Мелли.

— Ты ведь за завтраком почти ничего не съела. А до обеда ещё далеко. Подкрепись немного.

— Спасибо, — отозвалась она. В груди снова что-то томительно сжалось от этой непрошенной, но такой явной заботы. От неприкрытой нежности, что светилась в его глазах, согревая, будто нежданно выглянувшее на тусклом зимнем небе солнце.

— Ты должна хорошо питаться.

— А если нет аппетита?

— Даже тогда. Иначе заболеешь, — с уверенностью добавил он. — Когда кто-то из наших перестаёт есть, это наверняка означает недомогание, но, если отказываться от еды, будучи здоровой, тоже можно навлечь на себя хворобу.

— Как у тебя всё просто! — вздохнула Мелисса. Но за принесённым угощением всё же потянулась. Не пропадать же добру. К тому же, и хлеб, и сыр оказались мягкими и свежими. Корочка похрустывала на зубах, вкусный запах дразнил обоняние. Похоже, оборотни знали толк в хорошей еде. Может, изысканных разносолов у них и не подавали, но готовили неплохо.

Арнульв, чтобы не смущать её, поднялся и подошёл к окну, как она сама недавно. Стоял неподвижно, вглядываясь в заснеженную даль. Во всей его фигуре, как в туго натянутой струне, ощущалось напряжение.

— Зачем ты пришёл? — покончив с едой, спросила Мелли. — Разве мы вчера не всё ещё обсудили? То, насколько мы разные… И моё положение. У нас нет общей судьбы, Великая Богиня не написала её для нас.

— Но Ясноокая может написать! — одним стремительным движением обернувшись к ней, твёрдо произнёс молодой оборотень. — Она покровительствует нам. И то, что Лейдульв однажды выбрал женщину, которая не ушла с ним, не было ошибкой, ведь та всё же дала жизнь их детям.

— Детям, которые выросли без матери, — заметила Мелисса, стараясь вложить в то, что собиралась сказать, весь имеющийся у неё здравый смысл. — А найди он себе жену среди своих, и такого бы не случилось. Так не повторяй же за ним… Оглянись вокруг. Чем плоха, например, Руни?

— Руни? — удивился Арнульв.

— Да, Руни. Вы ведь и так словно одна семья. Если решите пожениться, думаю, её отец не станет возражать, — проговорила Мелли. Почему-то представлять этих двоих вместе оказалось почти больно. Но ведь не факт, что она останется здесь до того, как они действительно станут семьёй…

— Ты не понимаешь! — выкрикнул он. — Руни — не моя истинная пара! Так как же я могу жениться на ней?

— Но ты ведь ещё не уверен до конца в том, являюсь ли твоей истинной парой я.

— Можно проверить, — заявил он решительно. — Ясноокая подскажет. Если она подтвердит, ты перестанешь сомневаться во мне?..