Моя (чужая) невеста - Светлана Казакова (2021)

— Я верю, — отозвалась она, чувствуя себя не в силах сопротивляться зовущей нежности его прикосновений. — Но всё же мы пока не знаем, что он за человек. И почему король выбрал для меня именно его.

— А ты выбрала бы другого? — спросил он, и Мелисса, чтобы избежать ответа, уткнулась лицом в плечо Арнульва. Как же в его объятиях хорошо и уютно! Казалось, она готова весь день вот так простоять, ощущая, как ласково его пальцы перебирают её волосы, а ладонь медленно поглаживает по спине.

Глава 13

Слуги семейства Тидхелм, оставшиеся верными хозяевам после всего произошедшего, собрались на кухне, где готовился обед для гостя.

— Вы его уже видели? — полюбопытствовала немолодая, но не утратившая интереса к жизни за пределами кухни кухарка Ильда, щедро посыпая жаркое душистыми травами.

— Я видела, я! — звонко воскликнула горничная Кэйри, радуясь, что в кои-то веки оказалась в центре внимания. — Он просто красавец! И по-нашенски говорит хорошо, даром, что не местный!

— Ты и его голос его слышала? — тут же насели на неё остальные.

— А как же? Очень приятный, говорит, точно бархатом гладит! Повезло же молодой госпоже, что выйдет за него замуж!

— Только жаль, что свадьба будет не здесь, — вздохнула Ильда. — Уж я бы расстаралась! Такой пир бы устроила для нашей госпожи Мелиссы, что столичным поварам не под силу.

— Так уж сложилось, — кивнула в ответ Кэйри. — Сбегаю проверю, может, у него цветы в комнате завяли. Поменять бы надо.

— Цветы завяли, как же, — фыркнула ей вслед другая горничная — Ленни. — Знаю я её! Хочет хвостом перед ним повертеть.

— А завидовать плохо, — глубокомысленно произнесла Ильда, помешивая суп. — Поди лучше салфетки на столе разложи. Да покрасивше, чтоб леди Тидхелм не ругалась!

Пока надутая Ленни раскладывала в столовой тоненькие и узорчатые, как паутинка, салфетки, расположение которых угодило бы хозяйке, Кэйри поднялась в комнату гостя. Сердце стучало так, словно в груди били в барабаны. По правде говоря, молодая горничная уже не являлась невинной девушкой и считала, что разбирается в мужчинах, но настолько привлекательных ей прежде не попадалось. Ах, до чего же повезло младшей дочери Тидхелмов! Совсем не так, как старшей, супруг которой ничем особенным не отличался.

Постучав для порядка и не получив ответа, Кэйри вошла. Цветы, которые она лично получила от садовника, благоухая, стояли в вазе и не думали вянуть. Одежда будущего зятя хозяев лежала на кровати, а его самого не оказалось.

Кэйри уже собиралась уйти, когда скрипнула дверь примыкающей к комнате ванной, и появился он, облачённый лишь в завязанное на узких бёдрах полотенце. Барабаны в груди забили громче. Вцепившись влажными от волнения пальцами в край накрахмаленного фартука, горничная сглотнула, с трудом отвела взгляд от худощавого, но сильного мужского тела, поклонилась и попятилась к двери.

— Подожди! — остановил её гость. — Не бойся! Тебе что-то нужно?

— Нет, господин, я пришла спросить, не нужно ли чего-нибудь вам, — не поднимая головы, пробормотала она.

— Как тебя зовут?

— Кэйри, господин.

— Посмотри на меня, — приказал он. Вроде бы мягко, но так, что не послушаться не получалось. — Ну же!

— Д… да, господин, — отозвалась она, вскидывая на него взгляд. Серые глаза, кажущиеся то темнее, то светлее, смотрели на неё так, что не получалось отвести глаза. Голова закружилась.

— Кто прислуживал госпоже Мелиссе, пока она жила здесь?

— Я, господин.

— Отлично, ты-то мне и нужна. Принеси мне одну вещь, которая принадлежала ей и касалась её тела. Не всё же она забрала с собой в Приграничье?

— Не всё, господин.

Не спрашивая, зачем ему это нужно, Кэйри, никого по дороге не встретив, покорно отправилась в бывшую спальню Мелиссы Тидхелм. Собиралась она второпях, так что некоторые безделушки остались. Горничные ещё надеялись получить их в подарок за хорошую службу.