Телохранитель - Игорь Валериев (2019)

Я, расслабившись, растянулся на лапнике и прижался горящей щекой и лбом к холодному прикладу винтовки, вдыхая запах сгоревшего пороха. Давно я так не стрелял. Спасибо, винтовочка, выручила. Могли нас смять каторжане. Ещё чуть-чуть, и смяли бы. Очнулся от голоса сотника.

– Ермак, оглоблю тебе… – Головачев, застыв заиндевевшей фигурой надо мной, поперхнулся и продолжил: – Много видел хороших стрелков, но то, что творил сегодня ты…

Сотник снял с усов иней и лёд, откашлялся и продолжил:

– Теперь верю, что можешь, стреляя, буквы рисовать на мишенях. Спасибо тебе. Если бы не ты, могли бы и потерпеть поражение.

– Ваше благородие, отбились – и слава богу, – ответил я, вставая и попытавшись принять стойку смирно.

Сотник, ничего не говоря, сграбастал меня в объятия.

– На награду обязательно представлю, – прошептал мне на ухо Головачев. – Молодец! Спасибо тебе!

Пошли доклады от портупей-юнкеров. Отделались, можно сказать, легко, с учётом трехкратного превосходства каторжан-бунтовщиков и хренового действия «наковальни». Двое убитых и пять человек раненых юнкеров. Мой «казак» Васильев, благодарю тебя Господи, остался жив. В ранце у меня было три комплекта перевязочных материалов. Использовал их для тех, кто, по моему мнению, мог выжить.

Не дай вам бог делать такой выбор. Перебинтовать того, кто, возможно, выживет, и не сделать этого с тем, кого списал из живых. Впервые, за всю свою жизнь в этом мире, попросил закурить. Затянулся папироской и ничего не почувствовал. Грамм бы двести неразбавленного спирта! Чувствую, и это не поможет. Всего полгода прожил с ребятами, а как тяжело их терять!

После оказания помощи цепью двинулись к тракту, проверяя по пути убитых или раненых бунтовщиков. Заметив, как старший портупей-юнкер Забелин склонился над одним из лежащих каторжан и достал кинжал, выстрелил по телу бунтовщика навскидку. На мой выстрел сбежались юнкера, которые были рядом, и подбежал, продираясь через сугробы, сотник Головачев.

– Что случилось? – спросил взводный.

– Ваше благородие, лучше будет, если все каторжане погибнут от пуль. Ни к чему резаные раны. Найдётся много защитников нашим борцам за свободу. Чтоб их черти жарили…

Головачев задумался, а потом выдал конкретный приказ:

– Живой не живой – проверять стреляя!

Когда добрались до тракта, прозвучало еще пара-тройка выстрелов контроля. На дороге встретились с солдатами и юнкерами, которые были в «наковальне». Если юнкера имели бледный вид, то солдаты конвоя выглядели героями Советского Союза. Как же, участвовали в уничтожении противника.

Я подошел к пшеку, который пытался организовать и, можно сказать, организовал атаку на засаду. Рядом остановился унтер, старший над отделением конвойных, и, глядя на труп мужчины лет двадцати пяти – тридцати, во лбу которого было отверстие от моей пули, а затылка не было, произнёс:

– Дурачок! Ему оставалось два месяца до окончания ссылки! А теперь Юзеф Пилсудский – покойник! Зачем ему это надо было?

– Кто? – ошарашенно произнёс я.

– Юзеф Пилсудский, он же Виктор, Мечислав и Зюк. Какие-то ещё есть клички. Хороший парень, но свёрнутый на Польше от моря до моря. За что и сидел.

«Неужели это будущий маршал Пилсудский – глава возрождённого Польского государства, основатель польской армии, победитель Тухачевского? – мысли в моей голове метались со скоростью пули. – Это что, я завалил автора конференции «Междуморья», которая должна была простираться от Чёрного до Балтийского моря, благодаря чему должно было избежать в Центральной Европе доминирования Германии или России? Охренеть… Кажется, история начала усиленно меняться. Я что, убрал с доски истории будущего диктатора Польши?!»

– А ты чего такой, как будто апостола или саму Богородицу увидел? – спросил меня унтер.

– Похоже, я раздавил бабочку…

– Бабочку? Зимой? Да ты шутник, однако!

Глава 9

Воля государя