Личник - Игорь Валериев (2020)

– Поверьте, Юрий Петрович, но данную фамилию слышу впервые, – я не лукавил, данную фамилию ранее не слышал.

– Н-да… Даже не знаю, с чего начать, – следственный пристав потёр переносицу. – Если кратко, то Путилин Иван Дмитриевич – это основатель сыскной полиции в Российской империи. Его вклад в борьбу с преступностью трудно оценить. Как военному, вам больше будут понятны его первые награды. В декабре пятьдесят седьмого года указом императора его награждают Станиславом третьей степени, в сентябре пятьдесят восьмого Анной третьей степени, в декабре пятьдесят девятого Станиславом второй степени, а октябре шестьдесят первого Владимиром четвертой степени. С шестьдесят шестого он начальник вновь образованной сыскной полиции Петербурга. На его счету сотни раскрытых преступлений. Два раза он уходил в отставку и возвращался вновь. Дослужился до тайного советника, а это третий класс в табели о рангах. Сейчас заканчивает свою книгу «Сорок лет среди грабителей и убийц». Также жду с нетерпением это произведение и надеюсь на автограф Ивана Дмитриевича.

«Круто», – чуть не ляпнул я, но вовремя остановился. Заслуги действительно впечатляли.

– Юрий Петрович, вы работали под его началом? – спросил я Банкова.

– К сожалению, нет. Но мне повезло в том, что Иван Дмитриевич был другом моего отца и часто бывал у нас дома. Я и полицейским стал, мечтая быть похожим на господина Путилина.

– Насколько я знаю, вас, Юрий Петрович, считают отличным специалистом в своём деле, – не желая льстить, произнёс я.

– Спасибо, Тимофей Васильевич, но по сравнению с Иваном Дмитриевичем я просто обычный трудяга в сыске, а вот Путилин – гений, – решительно сказал Банков. – Действительно гений. Мне повезло в том, что у нас дома Иван Дмитриевич, рассказывая о своей работе, часто объяснял, как он добивался своих успехов. А я всё наматывал на ус.

Коллежский асессор усмехнулся и сделал ещё глоток чая. Отставив стакан в сторону, Банков посмотрел на меня и спросил:

– Хотите, Тимофей Васильевич, одну историю? Она позволит вам понять, почему я сегодня из рассказа мужа сделал выводы о том, что Глафира Петровна была убита.

– Юрий Петрович, меня просто щекочет моё любопытство, – ответил я, делая первый глоток чая.

– Хорошо, Тимофей Васильевич, – следственный пристав отставил в сторону стакан с чаем. – Мне было десять лет, когда в январе семьдесят второго года в Александро-Невской лавре было обнаружено убийство иеромонаха Иллариона. Далее я буду рассказывать то, что я слышал от господина Путилина, когда он поведал о своём расследовании этого дела у нас дома. Кстати, расследование заняло чуть больше суток, и Иван Дмитриевич в своём рассказе сделал упор на том, что такая быстрая поимка убийцы произошла благодаря его правильным логическим выводам. Вам интересно, Тимофей Васильевич?

– Очень интересно, Юрий Петрович, – мне действительно было интересно.