На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Знаю, что сам, не в том вопрос, — махнул я рукой, отпив из кружки. — Просто, смотри, досидел бы он свои полгода, или сколько там, да и вышел, дальше как-то устраивался. А тут я со своим мотоциклом как приманка, мозгов у него нет, рванул, не думая… бах-бах-бах — внутри фарш. Отпрыгался. Меня такая вот глупость всего этого напрягает, как будто он свою жизнь на кон поставил по дури, а я оказался тем, у кого совести хватило на нее сыграть.

— Ну да, верно, неприятно, — влез в разговор Трахомыч. — Ты сейчас вроде как тот камень, о который пьяный дурак голову разбил. Вроде и поделом, но почему об тебя-то? Так?

— Верно, так и чувствую себя, — удивился я проницательности Трахомыча. — Сколько кретину, лет восемнадцать?

— Типа того. Сопляк еще.

Мне вспомнилось лицо убитого парня, перевесившегося через руль мотоцикла, — испуганное, уже по-мертвому бледное, с выпученными от страха глазами. Тонкая шея — он вообще сложения был небогатырского, ватник с номером, промокший от крови. Увидел себе путь к спасению, понимаешь, а мне теперь это все снова и снова вспоминать. Нехорошо вышло.

Мартыхаев быстро постреляли, но двоих штрафников на полной скорости, светя фонарями на расползающиеся вокруг ран черные пятна, отвезли в городской госпиталь, где их суетливо перевалили на каталки и потащили в так называемую «светотерапию» — местную отрасль медицинской науки.

Потом еще два часа целая комиссия из представителя Антонова, какого-то горбезопасника и капитана из комендатуры тянула из меня подробности происшествия. Штрафник числился за комендатурой, и стрелять в него могли только выводные, расстрел беглеца перед караулом, пусть занятым борьбой с тварями, представителем другой службы, никакими инструкциями предусмотрен не был. Хотя со своей стороны формально я был прав, потому что ответственность за вверенную технику лежит на мне, и, согласно моим обязанностям, я должен обеспечить ее сохранность любыми средствами, буде возникнет потребность. Что я и сделал, всадив три спиленных пули в спину молодому балбесу, когда-то спьяну и сдуру раздухарившемуся в кабаке.

Ночь прошла на удивление спокойно. Трижды выезжали по вызовам, но все три раза по ложным, так никого и не обнаружив, хотя в подвале одного их домов завелась травка. Там было отверстие-световод, запускавшее туда достаточно света, чтобы не давать заводиться Тьме, но, как оказалось, его забило опавшими листьями, а комендант дома не чухнулся вовремя посмотреть проверить. Записали ему нарушение в журнал, на том и расстались.

Под утро эпизод с убитым даже забылся немного за общей суетой, ну и в сон тянуло. После смены почистили и сдали «длинноствол», а затем направились в общагу, проклиная утренний холод и мерзкий дождь — успели пригреться в караулке.

— Ну чего, пойдешь сегодня жилье искать? — спросил Федька.

— Ага, пойду. Оставлю тебя единоличным владельцем комнаты.

— Да мне по хрен, сам видишь, — сказал он, запахиваясь в дождевик. — Я туда только спать прихожу.

— А дамы? — подковырнул я.

— Ну… есть тут пара гостиниц маленьких, собственно говоря. Мне проще номер на сутки, чем за собой порядок поддерживать. В общаге проще. Не, я тебя тоже на сто процентов понимаю, есть такие люди, что без своего угла не могут. Серый покойный как раз таким был, тоже все съехать собирался.

— Не съехал?

— Не вышло, — невесело засмеялся Федька. — Это ты мужик видный, а Серый был короткий, толстый и на порося похож. Не с кем ему было съезжать.

— Куда идти-то лучше?

— Если до после обеда дотерпишь, то можем вместе пройтись, даже проехаться, — предложил он. — Только с условием, что еще на базар зайдем и на заправку: к выезду готовиться надо.