На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

Так вот, правильно, борьба со страхом путем парадного марша ему навстречу. Идиотизм в чистом виде — решение, принятое воспаленным мозгом, в котором все смешалось в кучу, а потом переварилось в кашу. И теперь я вдруг вызываюсь добровольцем. Молодец. Медаль мне и орден Сутулого, с закруткой на спине. Инициатива поимела инициатора.

— Прикроем, — с готовностью сказал старший, поудобней укладывая прямо на фонарную треногу свой карабин. — Шагай. Не боись.

В его голосе послышалось заметное облегчение, и я заподозрил, что от фонарей им отходить все же можно. И, возможно, даже нужно — просто они не очень хотят это делать.

— Ага, прикроем! — засуетился и младший.

— Ну… схожу, — кивнул я, чувствуя, что сам себя загнал в безвыходное положение и деваться уже некуда.

Пошел я медленно, вслушиваясь в каждый свой шаг, удерживая приклад у плеча и водя стволом «американца» из стороны в сторону. Шаг, еще, десяток шагов, два десятка… Каменный пол слегка поскрипывал под резиновыми подошвами сапог. Фонари светили в спину, и моя длинная тень расчертила собой все свободное пространство впереди, шевелясь в такт движениям.

Действительно, чего полез? Сказали же русским языком, что по гладкой поверхности ничего карабкаться не может. Ну сам себе попробуй объяснить, кто и как может зацепиться за гладкий потолок у меня над головой? Муха разве только. Люстры на нем висят простенькие, маленькие, за такую кошка уцепится — сразу на пол грохнется. Нет, погнал я что-то со своими подозрениями, надо было на месте стоять и никуда не ходить.

Стоп, стоп, что-то я очень удачно самому себе все объяснил и сам себя уговорил. Если пошел, то иди. Если там ничего не может быть — так иди тем более, чего ты тогда боишься так, что волосы шевелятся. Я даже дышу через раз, с присвистом. А почему? Потому, что где-то в глубине самого себя уверен — там что-то есть. И оно меня ждет.

Вернуться? А если оно кинется на выходящих, то они отобьются, народ там опытный, вооруженный, чего сразу я? И не молчал, сигнализировал, а вот старший и опытный товарищ верить отказался. Не принял во внимание, отнесся халатно. И моя хата с краю.

А если кого-то порвут? Это же прямо на голову: там тоже дверь, и они там выйти могут. А если именно Федьку, который у меня пока здесь за единственного товарища? А я «сигнализировал»?

Еще пара метров позади и еще… Вперед продвинуться, как раз до уровня открытой двери, там присесть — и я, пожалуй, сумею разглядеть, что там, за перекрытием арки. И совет помню стрелять по всему, что увижу.

Я даже начал на ходу сгибать колени и пригибаться, стараясь оказаться как можно ниже, почти в полуприседе шел уже. Еще чуть-чуть, немного… нет, пока не видно. Вижу темный зал кинотеатра, освещенный лишь бликами от наших фонарей. Длинные ряды сидений, уходящие в темноту. Фанерные боковины с кривовато написанными номерами рядов, поднятые сиденья.

Как-то неуютно оставлять эту дверь сбоку, а то и вовсе за спиной. Кажется, что стоит ее пройти — и из темноты появится непонятная злобная тварь и бросится на спину. Как это они умудряются «саму жизнь тянуть»? Бр-р, даже представить не получается, плечи сразу зябко передернулись.

Ствол влево, на арку, затем направо, на дверь в зал. Если кто-то лезет по потолку в вестибюле, почему он не может лазить по потолку темного зала? Боевые группы могли туда и не глянуть, наверное. Вернуться? Затребовать помощь? Крикнуть, чтобы кого-то прислали?

Кричать страшно. Крикнуть хочется так, что в голове звенит, но кажется, что стоит нарушить воцарившуюся тишину — и это как сигнал будет: на меня бросятся со всех сторон.

В полной растерянности я продолжал крутиться на одном месте, не в силах хоть что-то решить. Куда дальше? Что делать?