На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

— Где? В Москве? — криво усмехнулся я.

Меня самого здорово трясло, аж ноги подгибались, отходняк был серьезный.

— А, ну да… — кивнул он, вновь жадно и глубоко затянувшись. — Они в подвале на нас с потолков тоже кидаться начали. Хорошо, что вы палить начали, «пионеры» задергались, напали рано, ну мы их и покосили первых. А потом гранатами. А если бы чуть дальше прошли — трындец группе, никто бы оттуда не вышел.

— А смотреть на потолок?

— На тебя хулиганы когда-нибудь с потолка нападали? — чуть возмутился он. — Когда по плохому району идешь, на стены смотришь, чтобы кто-нибудь не прыгнул? Нет? Ну вот и мы нет, я на сотне таких зачисток был, всяких тварей видел, но по стенам и потолкам ни одна не скакала. А там еще и трубы, балки какие-то — есть где запрятаться.

— Мальцев, потом побазаришь! — крикнул из «мерседеса» Власов. — Давай на место.

— В караулке дотрындим! — сказал мне Федя и побежал к командиру, выбросив окурок в лужу. Тот коротко прошипел и погас.

В караулке поговорить тоже не удалось: едва вошли, как последовал второй вызов. Снова была беготня, открывающиеся ворота, езда по темным улицам, где отблески фар скользили по грязной земле и мокрым и обшарпанным стенам домов, затем какой-то флигель с большим подвалом, куда полезли боевые группы.

После тщательного досмотра местности Власов признал тревогу ложной. Ничего не нашли, но время это заняло. На всякий случай прочесали окрестности, нас с Пашей заставили покататься кругами по прилегающим кварталам, и мы честно катались, наводя фару-искатель, а заодно и пулемет на все подозрительные места, но так ничего и не обнаружили.

— Это нормально, таких вызовов три из четырех, — сказал Паша, когда мы вновь катили в Горсвет во главе колонны. — Считается, что лучше перебдеть, чем недобдеть. Тем, кто вызывает по ошибке, за это ничего не бывает, если, конечно, не выяснится, что это чистое хулиганство.

— А если выяснится?

— Да по репе настучим, чтобы впредь думал.

— А так, чтобы вызовы накладывались, бывает?

— В смысле? — не понял он.

— Ну одновременно еще где-то твари лезут.

— Естественно, — удивился он вопросу. — Три группы дежурят ведь, не только наша.

— А я и не знал.

— Еще две караулки с другой стороны территории, во флигеле. Увидишь еще, мы и там тоже сидим.

Помолчав, он добавил:

— Гляди, светлеть вроде как собирается. Скоро смене конец.

— Будут еще вызовы? — спросил я.

— Не знаю, но… не думаю. Мы в очереди первыми были, так что если случится что, то другие группы поедут. Будем в караулке чай пить.

Я усмехнулся, прислушался к себе, понимая, что отходняк после пережитого никуда еще не делся, и сказал:

— Мне бы не чаю лучше, вот те крест.

— Ну от ста граммов мало кто откажется, но это уже потом, — ответил он. — Тебе, кстати, вообще проставиться бы надо, да и суббота накатывает. Давай с Федькой договаривайся, сходим куда-нибудь.

— А куда? — спросил я, заворачивая в открывшиеся перед нами ворота Горсвета.

— Да вон в шашлычку или хинкальню, которые на Советской. Там нормально, тебе понравится. Не Москва, естественно, но… увидишь, в общем. Главное, что вкусно.

— Это точно главное, — согласился я сразу. — Ну и водка чтобы терпимая была.

— Водка хорошая здесь. Один сорт всего — называется «Водка», но хорошая. С низовьев реки везут: там места хлебные, там и гонят.

Паша оказался прав — больше вызовов для нас не было. Все расслабились, половина дремала, остальные просто попивали чаек, да двое, Федулыч и еще какой-то дядька средних лет, играли в шашки.

— И охота вам под утро? — удивлялся, ерничая, Федька. — Тут адреналин кипит, мы всю ночь монстров душили, душили, душили… А тут — в шашки. В «Чапаева» давайте лучше, навылет, гамбиты только выучите, чтобы перед гроссмейстером не облажаться.