Освободительный поход - Александр Михайловский, Александр Харников (2019)

По дороге два раза в неделю на дачу приезжал гусеничный вездеход[53], доставлявший продукты и свежую большевистскую прессу. Но именно Телефункен был для Романовых-Куликовских единственным окном во внешний мир, или, если точнее, замочной скважиной, через которую обитатели дачи могли подслушать и узнать самые свежие новости. Чтобы этот приемник мог функционировать, возле дома установили ветряк с генератором – он заряжал аккумуляторы, от которых и питался радиоприемник. Других электроприборов в доме не было, по крайней мере, Ольге Александровна о них ничего не знала. Два раза в день все обитатели дачи собирались вместе, чтобы послушать сводки Совинформбюро или последнее советское новшество – магнитофонные записи прямых репортажей с поля боя.

Иногда передача начиналась с хриплого грохота залпов множества орудий и истошного воя гвардейских минометов, посылающих врагу свое огненное проклятие, после чего торжествующий голос Левитана произносил: «В добрый час!» и принимался перечислять наименования фронтов, перешедших в наступление, а также номера общевойсковых армий и мехкорпусов особого назначения, вырвавшихся на оперативный простор. А потом в каждой следующей сводке – названия освобожденных населенных пунктов, только успевай втыкать в карту булавки с красными флажками.

Когда в начале декабря лязгнувшие под Оршей танковые клещи красных отсекли смоленскую группировку немцев, Николай Куликовский, который два года (с четырнадцатого по шестнадцатый) провел в окопах той войны, только тяжко вздохнул. Старая русская армия была не в состоянии производить наступательные операции такого масштаба и, самое главное, у нее не получалось достигать решающего результата. Две последующие недели по сводкам было видно, что немцы при помощи ошметков, соскобленных со всей Европы, сжигая последние резервы, долбятся в активную оборону под Оршей и Могилевом как дятлы в бетонный столб. Потом начинается еще одно наступление красных по глубоким тылам германцев, будто вернулись времена Батыя и Аттилы; снова в оперативной пустоте мчатся советские танки, и новые клещи смыкаются в глубоком немецком тылу…

В такие моменты дед Степан только усмехался в седые усы. Романовы-Куликовские, жадно слушавшие новости, это понятно, но он-то знал, что в эти моменты вся огромная советская страна, приникнув к приемникам и репродукторам радиосети, замирала от чувства сопричастности с великими событиями. Впрочем, слушали не только «Радио Коминтерна», «Голос Москвы» и недавно появившийся в эфире «Маяк». В прочее время, свободное от прослушивания обязательных передач, позволялось слушать любые другие радиостанции, даже вражеские. А что они там услышат? Надсадные стоны и истеричные вопли Геббельса по поводу того, что их, нацистов, опять поимели с особым цинизмом в крайне неприличной форме. Или траурную передачу на ВВС по поводу гибели на Восточном Фронте очередной элитной части королевских вооруженных сил. При этом по скорбным словам короля Эдуарда нельзя определить, чьему покровительству он поручает души погибших за него солдат: Богу, или, может быть, Сатане, которому он теперь служит вольно или невольно.

После прослушивания передач и той, и другой стороны Николаю Куликовскому даже начинало казаться, что большевики так развлекаются, играючи отсекая от Третьего Рейха один кусок плоти за другим. Он еще не видел своими глазами, на что способен механизированный ОСНАЗ, но уже видел в деле десантный корпус все того же особого назначения – по аналогии его можно было сопоставить только с петровскими гвардейскими полками. Лучшие из лучших, с лучшим вооружением, под командой самых талантливых генералов и офицеров.