Запрет на вмешательство - Макс Глебов (2019)

Игнатов проснулся через четыре часа. Он заворочался, оглядываясь, и лишь секунд через пять увидел меня за сосновым стволом.

– Отдохнули, товарищ сержант? – поприветствовал я Игнатова.

– Нормально все. У своих отоспимся. Давай теперь ты – моя очередь на пост заступать. До темноты еще пару раз смениться успеем.

Я расправил плащ-палатку, завернулся в нее и устроился поудобнее, насколько это оказалось возможным с учетом сырой одежды и каменистой почвы. Спать мне уже не хотелось, и я решил мысленно подбить результаты моих первых дней на войне. Результаты эти меня совершенно не радовали. Как я ни готовился к встрече с местными реалиями, выглядел я здесь совершенно чуждым элементом, и терпели меня окружающие лишь в силу совершенно экстремальной ситуации и моей явной полезности для выживания в ней. Наиболее острые вопросы мне старались не задавать, откладывая их на более спокойные времена, которые все никак не хотели наступать. А между тем мелкие нестыковки, а временами и крупные ляпы в моем поведении и высказываниях копились, превращались в тяжелый снежный ком и грозили обрушиться на меня сразу же, как только для этого появится хоть малейшая возможность.

При этом к своей цели я не приблизился ни на шаг, если, конечно, не считать грандиозное продвижение по службе в виде присвоения мне ефрейторского звания. Сказать честно, я и саму цель для себя еще толком не сформулировал.

Что я знал о глобальной угрозе, нависшей над этим миром, а значит, и надо мной? На самом деле, очень немногое. Все же ученым, исследовавшим эту цивилизацию, я не был, и все мои знания являлись сугубо дилетантскими, частично полученными самостоятельно, а частично сообщенными мне Летрой. По сути, все научные базы, подобные нашей, занимались поисками ответа на один и то же вопрос – почему человеческие цивилизации за одним единственным исключением не проживают и ста пятидесяти лет с момента изобретения ядерного оружия? Насколько я знал, считалось, что мы одни смогли найти путь, позволивший нам шагнуть дальше, но Мятеж эту точку зрения весьма наглядно опроверг. Мы нашли не путь, а лишь способ оттянуть неизбежное. Я, как простой пилот, конечно, не вдавался в причины того, почему Шестая Республика тратит такие колоссальные средства на эти изыскания, но Летра как-то задала мне этот вопрос, и я задумался. Ведь если для нас все проблемы же позади, то зачем так напрягаться и почему просто не попытаться помочь нашим младшим братьям, которые находятся в зоне риска? Ответ моя подруга в явной форме мне тогда не дала, но достаточно прозрачно намекнула, что далеко не все в научной среде, да и в правительстве Республики считают, что опасность для нас миновала. Как оказалось, эти люди были правы.

Версий и гипотез, естественно, имелось в достатке, но ни одна из них так и не нашла однозначного подтверждения. Самым экстравагантным, пожалуй, был вариант внешнего воздействия некой враждебной силы, стремящейся не допустить появления в галактике высокоразвитых человеческих цивилизаций. Научное сообщество относилось к этой идее скептически и даже с некоторым пренебрежением, но человеку, знающему республиканскую армию изнутри, достаточно было просто посмотреть на боевой состав нашего флота и наземных сил, чтобы понять, что что-то тут не так. Количество боевых кораблей и численность войск были явно избыточны для обеспечения внутренней безопасности и борьбы с полупиратскими недогосударствами, еще сохранившимися кое-где на периферии освоенного нами пространства. А значит, вероятность появления серьезного внешнего врага наши правители не считали исчезающе малой. Но когда пришло время, не помогли нам ни корабли, ни боевые роботы, ни миллионы хорошо обученных и до зубов вооруженных солдат. Скорее, наоборот, их наличие только ускорило гибель Шестой Республики в бессмысленной гражданской войне. То есть шли мы не тем путем, не там искали защиту от отступившей на время угрозы.