Начало - Игорь Валериев (2019)

– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? – Оба надворных советника повернулись ко мне. – Константин Николаевич, а можно документы в апреле перед испытаниями сдать? А то больше двух месяцев в Благовещенске жить для меня накладно будет, да и негде пока.

– На это нарушение я смогу пойти. – Соловьев опустил голову под укоризненным взглядом Бекетова. – Но большего от меня не требуйте!

– Спасибо, ваше высокоблагородие. Тогда я прибуду в середине апреля, напишу прошение и сдам необходимые документы и оплату. И еще один вопрос, а в какой одежде мне экзамены сдавать?

Соловьев задумался, внимательно оглядел мою одежду и произнес:

– Я думаю, новой формы казака Амурского казачьего полка без погон будет достаточно. Не мундир же гимназиста тебе шить.

На этом и закончилась моя первая попытка сдать экстерном экзамены за шесть классов Благовещенской мужской гимназии. Свидетельство о данном испытании зрелости давало мне право поступать в семнадцать лет на службу и сдавать экзамены в юнкерское училище.

Расстроенный Бекетов предложил мне проживать у него, пока буду сдавать испытания экстерном, но я данное предложение с благодарностью отклонил, объяснив, что в это время буду, вернее всего, состоять на службе в торговом доме «Чурин и Ко». После этого заявления пришлось рассказывать о договоренностях с купцом Касьяновым, чем я в очередной раз удивил Бекетова. По его словам, дом Чурина не всяких взрослых казаков брал в сопровождение своих караванов и обозов. А тут в охрану берут даже не казаков-малолеток, а казачат!

Расстались с Бекетовым по-доброму, так же как и с Касьяновым. Получил от последнего оставленные на сохранность деньги и первый контракт на проводку с конца февраля по начало апреля его санного обоза от станицы Черняева до Шилкинского завода и обратно. Нанимал он меня с моим десятком казачат на сорок дней с очень хорошей оплатой и довольствием на время службы. С этим же обозом я планировал вернуться в Благовещенск для сдачи экзаменов.

Свои деньги в сумме три с половиной тысячи рублей (к двум с половиной за золото добавилась тысяча, которая хранилась у Селеверстова) я вложил в деятельность торгового дома. По стандартному договору дома, мне шло пять процентов годовых, если я не забирал из оборота деньги раньше условленного срока. Это было на процент с небольшим больше, чем по билетам Государственного казначейства 1887 года выпуска. По ним можно было получить свои проценты через четыре года, начиная с 1891, а у Чурина и Касьянова ежегодно. Вложение в торговый дом мне показалось более выгодным, чем если бы деньги просто лежали у Селеверстовых. Поэтому я свою тысячу, к неудовольствию Петра Никодимыча, забрал перед поездкой в Благовещенск.

Первоначально хотел купить билеты Государственного казначейства, но предложение Касьянова оказалось более выгодным и удобным. До поступления в училище оставалось еще два с лишним года. Около двухсот рублей у меня оставалось, плюс заработок за проводку, шкуры и меха. Для жизни, на форму и на сдачу экстерном экзаменов этих денег хватит, а получить через два года дополнительно триста пятьдесят рублей ничего не делая, было заманчиво. Это же годовой заработок высокооплачиваемого рабочего или денежное содержание хорунжего в Амурском полку за пять месяцев. Халява, то есть «дадом», как говорила мудрая Сова!