Начало - Игорь Валериев (2019)

– Хороший купец должен обладать достоверной информацией о многом, если не хочет разориться. Там шепнули, здесь намекнули… Дмитрий Михайлович кое-что рассказал, когда реализовал мне десять фунтов золота да шесть серебряными лянами. А умный человек может сделать из этого правильные выводы.

– Вы, безусловно, правы, – выдавил я из себя, не зная, как себя вести и что сказать. А в голове еще и мысль летала: «А нехило на наших трофеях атаман и иже с ним поднялись! Побольше двух тысяч рублей себе оставили только на драгметаллах. Об остальных трофеях вообще молчу».

– Итак, прошу к столу. Сейчас завтрак подадут, – Касьянов сделал приглашающий жест к столу персон на двадцать, покрытому белоснежной скатертью. – Заодно и обсудим проблему, которая привела ко мне столь достойного молодого человека.

Шохирев и я стали отнекиваться, говоря, что мы уже поели в харчевне, но Касьянов лично проводил и меня, и Митяя к столу, усадил за него и сам уселся во главе стола.

– Господа, не знаю, как вы, а я привык в это время плотно кушать, можно сказать, обедать перед продолжительным рабочим днем. И как вы можете себе представить такую картину: я завтракаю, а мой спаситель и его друг стоят и смотрят на меня?! Увольте от этого. Мы хоть и многого в этой жизни достигли, но я еще помню, как в юности брюхо от голода сводило. Поэтому никаких стеснений.

Касьянов поднял со стола звонок-колокольчик и потряс им. В дверях показался слуга.

– Никифор, попроси накрывать. – Александр Васильевич поставил колокольчик на стол.

Как будто ожидая этой команды, в гостиную вошли две молодые женщины в длинных, почти до пола платьях темно-коричневого цвета, белоснежных фартуках и чепчиках, похожих на белый бант на голове. Их униформа настолько напомнила мне школьную форму для девчонок из моего времени, что я непроизвольно улыбнулся. Только платья мои одноклассницы носили тогда гораздо выше колен. Стиль мини был в моде, с минимумом мануфактуры на теле.

Пока разглядывал горничных, на столе появились приборы, глядя на которые, я испытал невольный трепет. Ложка, вилка, столовый нож и чайная ложка мне, конечно, были знакомы, не совсем дикарь. В какой руке держать вилку, а в какой нож и как с ними управляться, я знал. Только вот за этим столом было три вилки слева от двух тарелок, стоящих одна в другой, а с правой стороны лежали два ножа и большая ложка. Сверху над вилками стояла еще одна небольшая тарелка с еще одним ножом, а над тарелками лежали еще вилка и ложка. Рюмка, два фужера, бокал в ряд. Здесь, по-моему, и основное правило столового этикета «от центральной тарелки в стороны» не сработает. «Будем смотреть на Касьянова и действовать как он, – подумал я. – Гвардия и за столом умирает, но не сдается».

Второй волной горничные-официантки внесли хлебницу и с десяток замысловатых вазочек с грибами, квашеной капустой, огурчиками, горчицей, хреном, мочеными яблоками, тарелки с фаршированными блинчиками, мясной, рыбной и сырной нарезками и еще чем-то, мне неведомым. Постепенно на столе места перед нами оставалось все меньше и меньше. Из принесенной парящей супницы доносился умопомрачительный запах.

Митяй с вожделением уставился на два привлекательных графинчика: один с коричневой маслянистой жидкостью, а второй, на глазах покрывающийся каплями, с жидкостью чистой, как слеза младенца.

– Как говорится, аристократов здесь нет, поэтому дальше, господа, сами! – проговорил Касьянов, заправив развернутую салфетку одним концом за ворот рубашки, и потянулся за графинчиком с коньяком.

Митяй аккуратно отодвинул салфетку в сторону и, взяв в руки графин с водкой, набулькал себе почти полный фужер, в отличие от купца, налившего в фужер коньяка на палец.

– А ты что, Тимофей, ничего себе не наливаешь? – спросил меня Касьянов, делая небольшой глоток коньяка.

Я наконец-то заправил угол салфетки за тугой ворот своей теплой рубахи, сшитой теткой Ольгой Селеверстовой из армейского сукна, и ответил: