Начало пути - Андрей Булычев, Тимофей Бессаренко (2020)

Ну, в общем всё. Остальное будем уже позже, на месте корректировать, дополнять. И пошли у ядра обережной сотни длинные и изнурительные тренировки.

Всех больше доставалось тем, кто стоял в стенке. Ладно ветераны, тем то это всё было привычно. Они-то уже сто раз в «детских» дружин по зубам и морде краем щита получали. А вот Вторак с Ивором уматывались до умопомрачения. Но как сказал Сотник «пот кровь бережет» и снова приходилось бойцам потеть в этой стенке.

–Делай шаг раз! Делай пол шага, делай два! Упор, копьё вперёд ии…три! Пол шага назад одной ногой раз! Полшага назад другой ногой два! Упор, копьё вперёд, ии…три! Резко шаг вперёд все вместе! Вместе я говорю Вторак! Что ты телишься то?! Твоего товарища убили уже из-за тебя. Вот в эту щель и прилетела сулица от ватажных. А сейчас они и тебя кончат без бокового то прикрытия!

Что больно Ивор? Вон этому дубоватому дружку спасибо скажи, что под тебя щель поставил.

Продолжили. Не зеваем! И снова пошла тренировка.

Я бы лучше топором на стройке махал, – горестно вздыхая, проговорил Вторак. Там хоть не так выматываешься, и дело то для меня привычное. Знал я, что не прост труд ратный, но вот чтобы настолько! Видно поздно мне Ивор дружинником становится, скорей бы уж весна что ли, а там уж и артель моя подгребёт. Всё! Навоевался я! – причитал плотник.

Ты Вторак до весны доживи сначала, и другим дожить дай, увалень бестолковый – проворчал, почёсывая бок старшина лодейщиков. В следующий раз, если ещё меня подставишь под удар, то я тебя сам на копьё насажу. Что уж ватажников то напрягать, да и тебе хорошо, чтобы не мучился – и усмехнулся другу, свирепо улыбаясь.

Двадцать седьмого января после последней тренировкивсем было объявлено, что впереди ещё день отдыха, а дальше уже двигать в поход. И вот вечером все сотенные собрались в большой юрте. Крайний раз перед сном всё обсудить, посидеть, выпить чаю, к которому уже так пристрастил всех Сотник, да и просто пообщаться по доброму. Ведь уже завтра всем в путь, а там уж как судьба кому и как ляжет, а вернее уже как он сам и его боевой товарищ в бою себя покажут.

–Ещё раз повторяю. Дядька Кузьма и девочки, вам далеко из усадьбы ни ногой! Всюду ходить только с самострелами! Сами должны понимать, что у нас середина зимы миновала и хищный да голодный зверь в лесу по глубокому снегу уже не больно-то прокормится. А у нас тут скотины полный двор и детишки бегают. И снова повторюсь, в который раз, и повторять о том не раз буду – в округе две больших банды разбойников бродит и они пока что ещё живые. Так что всем нужно быть осторожными.

–Округу проверяем и контролируем лыжным ходом. Каждый след увиденный примечаем. И вообще, в патруль для осмотра территории с этого дня ходить только по двое будете. По одному, пока мы не вернёмся, вообще выход забудьте! Запрещаю! – и оглядел притихших Кузьму с девчёнками.

Ну а для нас ребята всё по плану. Языки, ранее нами захваченные, всё нам давно рассказали. В засаде под Ямным их будет порядка двух десятков, и мы их бьём первыми.

–Затем с обозом уходим на Яжелбицы и числа эдак пятого февраля встречаем мы выдвигающуюся смену ватаги Плётки. Я думаю, что примерно в том месте, где они и сами брали купеческие караваны в оборот, там мы их и встретим. В этих двух сшибках я больших трудностей пока не вижу. Лишь бы каждый знал своё место и делал всё-то чему он уже обучен. Если всё пройдёт удачно, то у нас будет несколько дней передышки. И вот затем будет самое сложное! Это добить всю ватагу Свири в самом его логове у кривого мыса с южной стороны Ямного. А сложное это, потому что к тому времени он уже будет знать точно, что его ватагу добивают и вот-вот уже, и его скоро очередь придёт. Да и под рукой у него к последнему штурму останется самое большое количество людей. Я полагаю, что где то около двадцати пяти, тридцати ватажников у атамана полне набраться сможет.