Начало пути - Андрей Булычев, Тимофей Бессаренко (2020)

В дозор, не мешкая, ушли три таких авторитетных лесовика, такие как охотник Родька, Варун и недавно только прибывший Сева. Как им действовать на месте мужиков учить было не нужно и, наскоро перекусив холодным, они нырнули в вечерние сумерки. Минута, и их белые силуэты растаяли в ближайшем подлеске. Даже глазастый Никодим, сидя дозором на развилистой сосне, не сразу заметил, крадущиеся под ним фигуры.

–Тихо! Свои! – шёпотом выдохнул Варун. Убери лук, не то подстрелишь меня барбос! Скрипнула, чуть расслабляясь, тетива. А разведки уже и след простыл.

На небольшой лесной поляне за большим оврагом всё напоминало то, что они видели уже только недавно в стане под Яжелбицами. В центре высилась большая, даже очень громада избы, а в отдалении стояла конюшня с открытым загоном для скотины. Ещё дальше было, что-то типа вещевого склада со сваленными в кучу санями. Всё. Больше ничего крупного не было.

Народ здесь был не пуганным и вёл себя шумно. Из избы слышались громкие выкрики, свист и хохот. По всей видимости, празднуют удачное нападение – решили дозорные и дальше продолжили вести своё наблюдение.

Как они не высматривали но никакой тайной засидки против возможного врага в лесу вокруг не нашли, а в стороже был всего один и повидимому хорошо выпивший мужик. Он облачённый к тому же в громадный и сковывающий движения тулуп, ходил по двору косолапя как медведь и припевал все, какую– то свою немудреную песенку.

–Не ждут видать нападения, «совсем расслабились» – повторили любимое выражение Сотника дозорные.

Двери избы вдруг резко отворились, чуть не слетев с петель, и взгляду разведки предстала картина горячей склоки. Два здоровых мужика схватившись за грудки, толкались и орали как оглашенные на весь двор.

–Ты тут на себя Цеп всё не тяни! Ели б не мои стрелки, что сторожей всех враз положили они бы половину всех нас, пока вы там по снегу тащились – перестреляли!

–Да пошёл ты Ухват, пёс поганый! Твои оболтусы вообще стрелять не умеют, в сугробы просто все стрелы покидали и к саням каравана бросились, чтобы грабить!– орал тот, что был в белом овчинном полушубке. Если б не мои бойцы с секирами и копьми всех бы нас положили! И так вон мои троих потеряли побитыми из-за вас!

–Это мои-то не умеют стрелять!? Ах ты, пёс! Да моих стрелков Биляр так выучил, что они белке в глаз на верхушке сосны попадают. Это твои ничего кроме как жрать да спать в стороже не умеют! Вот вернёмся к атаману, я всё ему расскажу, как ты каменья самоцветные и мешок с речным жемчугом в тихую умыкнул, и в конюшне под корытом зарыл! Что, думал, не вызнаю!?

–Ах, ты ж морда медвежья!– завопил тот, что был в тёмном кафтане с богатым меховым воротником, и дал с размаху в ухо своему «оппоненту».

Мужики снова плотно схватились за грудки, потеряли равновесие и продолжили «выяснение отношений» уже катаясь по снегу возле крыльца.

–Власть делят старшие – хмыкнул Варун. Ну да пар выпустят, браги выжрут бочонок и снова помирятся. Видать не в первой им.

И действительно. Похоже устав орать и кататься по двору, скандалисты поднялись, отряхнув себя от соломы и снега. Зыркнули друг на друга и пошли в избу. Все зеваки, кто выскочил за дерущимися, тоже потянулись за ними следом. Что характерно, во время ссоры все стояли рядом и спокойно за ней наблюдали. Никто в её ход не вмешивался и даже не пытался кому то помочь или вообще развести скандалистов в стороны.

Точно, не впервой это им уже. Привыкли видать, бойцы наблюдать за склоками своих высоких начальников. А так, для них это всё, хоть какое – то развлечение на этой отдалённой лесной поляне.

Вот и можно уже посылать Родьку к командиру с донесением, и Варун притянул к себе охотника, нашептывая ему на ухо.

-Родька два раза крикнул филином из-за сосны и осторожно пройдя вперёд тихонько крикнул – Свои Никодим, Родька я! Не стреляй!