Пограничная река - Артем Каменистый (2008)

Олег, благодаря Млишу понимал язык клотов довольно неплохо, а общение с великаном еще больше углубило эти познания, хотя и было затруднено. Удур был весьма немногословен, иногда вообще игнорировал вопросы, до сих пор оставалось неясным — почему он остался с людьми. Островитяне только радовались: работник он был отличный, а, кроме того, здорово помог при ночном нападении.

— Осталось ждать мало, — утешил его Олег и, зная, что концепция измерения времени для клота тайна за семью печатями, пояснил. — Ты успеешь еще проковать три куска железа.

— И будет еда? — уточнил Удур.

— Да.

— Не успею, — убежденно заявил великан и указал лапой в сторону большого острова.

Завидев, что там показалась лодка, Олег покачал головой:

— Рановато.

— В лодке Добрыня. Вдруг это не еда? — заволновался Удур.

Позавидовав остроте его зрения, Олег покачал головой:

— Может, что-то случилось?

— Если напали ваксы, хорошо! — с ноткой радости прогудел великан и охотно пояснил. — Буду их убивать.

— Здорово они тебя достали, — усмехнулся Олег.

Удур несколько мгновений молчал, затем спокойно произнес:

— Ваксы и клоты враги. Они убили семью. Нас беспокоили, мы шли в другое место. Ночью хорошо спать, ваксы это знают, они любят воевать ночью. Убили всех, а я упал, камень попал в голову, заставил заснуть.

Олег обрадовано кивнул: несколькими фразами Удур выдал массу информации, становилось ясно, почему он прибился к людям — попросту остался без родни. Непонятно, почему клот не ищет других своих соплеменников — разобраться в нечеловеческой психологии очень сложно. Однако из таких крупиц постепенно складывалась более цельная картина этого мира, хотя, стоит признать, почти все сведения шли от Млиша.

Лодка пристала к берегу, Олег понял, что ничего страшного не произошло: в ней действительно привезли обед, более того, сегодня эта работа досталась Ане. Кивнув девушке, он пожал руку Добрыне:

— Поешь с нами?

— Куда же я денусь!

Подхватив котел и керамические судки, они направились к большому столу, располагавшемуся под навесом. Со всех сторон подходили металлурги и гончары, людей здесь было около полутора десятков. За едой Добрыня Олега не беспокоил, только отвечал на расспросы рабочих, а вот Аня, усевшаяся под боком, молчать не стала:

— Живот не болит?

— Сплю на спине, ем чайной ложечкой маковые росинки, проклинаю тебя по девять раз на день, — преувеличенно серьезно ответил Олег.

Фыркнув, Аня заявила:

— Я уже забыла, что ты вообще существуешь. Сидишь здесь, безвылазно.

Пожав плечами, Олег заявил:

— На острове я бываю, это ты лихо прячешься, тебя там без собаки не найти.

— Я тебя один раз видела, но подойти не могла: дежурила на вышке.

— Да, да, что-то помнится. Удивительно, как же ты меня заметила? Мне казалось, что у вас с Антоном очень веселый разговор: смех на километр было слышно, хотел даже сходить, замечание вам сделать.

— Что, и посмеяться нельзя? — вскинулась Аня.

— Часовой на посту должен заниматься делом. Жаль, нет устава караульной службы, тебе бы такое чтение не помешало.

— Солдафон!

— Спасибо! А что это опять в супе плавает? Похоже на листья дурмана.

— Зелень. Что-то вроде петрушки.

— Когда-нибудь мы все сдохнем от ваших кулинарных экспериментов.

— Не успеете! Вас тут раньше ваксы сожрут, живете даже без изгороди.

— Ошибаешься, — усмехнулся Олег и вкратце рассказал девушке о местном способе обороны.

В лесу выбрали удобное место, лишние деревья убрали, на остальных поставили три широкие площадки. Перекрыли их сверху и с боков, жилье получилось относительно неплохим. На ночь затаскивали лестницы наверх, до земли было около четырех метров, ни один людоед не запрыгнет. Срубить опорные деревья им не дадут: у защитников есть луки и хороший запас больших камней. Выслушав его объяснения, Аня воскликнула: