Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

16 декабря

Сегодня утром гильотинировали троих видных якобинцев, их головы выставили на обозрение одобрительно гудевшей толпы.

— Опять начинается, — сказала Ланнуа, с тревогой поглядывая в окно.

— Говорят, это положит конец казням, — сказала я. Где-то труба выводила мелодию песни «Дело пойдет».

Ланнуа проницательно посмотрела на меня:

— Ваши друзья-кровопийцы так ли уж отличаются от этих?

Суббота, 20 декабря

Днем на улице Сент-Оноре встретила гражданина Фуше. Он спросил, не слышала ли я чего-нибудь нового о Мальчике.

— Ничего, если не считать постоянной болтовни Гортензии на эту тему.

— И Баррас не в курсе?

Я покачала головой.

— А что?

— Вчера три депутата осматривали Мальчика. Депутат Люзерн убежден, что ребенка подменили, что самого Мальчика похитили… возможно, даже убили.

— Кто вам сказал? — У меня выступили слезы.

Гражданин Фуше прикоснулся к своей шляпе.

— Хочу предостеречь вас, гражданка. Все не такое, каким кажется.

26 декабря

Сегодня вечером Тереза и Тальен обвенчались. Собралась небольшая компания друзей.

— За счастье, — сказала я, обнимая Терезу. Она на четвертом месяце беременности, живот едва заметен.

— За мадам Тальен! — поднял свой стакан жених. — За нашу даму-заступницу.

Мне вспомнились слова Терезы: «Мне судьбой назначено помогать через него людям, смягчать правление его кулака».

Правление кулака. Не синяк ли скрывали белила на ее лице?

Я ПОЗНАЮ ИСТИННУЮ ЦЕНУ ДРУЖБЫ

Пятница, 2 января 1795 года

Днем нащупываю путь среди самой омерзительной бедности. Вечерами кокетничаю в салонах с недавно разбогатевшими. Депутат Дюмон, который прежде откармливал птицу на убой, ныне жиреет на конфискации церковной собственности. Депутат Нерваль, торговавший кожами, недавно купил один из особняков маркиза Невшательского (полностью обставленный, с лошадьми и каретами) на доходы от поставок червивой свинины Восточной армии. Кому есть дело до того, что люди голодают?

2 января 1795 года, Ренн

Дорогая мама, мне скоро потребуется новая форма. И также — новые гетры. Мои совершенно протерлись на пятках.

Твой сын Эжен

8 января 1795 года, Ренн

Роза, прости, что не пишу чаще. Я, как ты знаешь, не писатель. Кроме того, досталась же мне должность! Провианта у нас катастрофически не хватает.

Делаем, что можем, что должны; обходимся очень малым.

Я очень доволен успехами Эжена, он молодец.

Твой солдат Лазар

Понедельник, 12 января

Пользуясь советами Терезы, получила отличный доход на спекуляции селитрой. Тетушка Дезире в ужасе.

— Не пристало женщине заниматься коммерцией, — повторяла она. Пока я не сказала ей, сколько заработала (пять тысяч ливров!), тут у нее и проявился интерес.

Я намерена реинвестировать в покупку кружев в Бретани, которые смогу продать в Париже, что должно увеличить капитал на двадцать процентов.

Подумать только! Гражданка Роза Богарне — перекупщица. Что ж, по крайней мере, теперь смогу послать Эжену деньги на новую форму.

15 января 1795 года, отель «Де Коленкур», Париж

Дорогая мадам Богарне, спешу сообщить Вам, что благодаря Вашим рекомендациям генерал Гош присвоил моему старшему сыну Арману звание лейтенанта в Побережной армии. Благодаря Вашим усилиям мой второй сын Огюст принят на доходную должность секретаря. Я в долгу перед Вами.

По Вашему предложению, я договорился о встрече с депутатом Колиньи, чтобы обсудить причитающееся мне, как отставному генералу, жалованье за три года. Буду сообщать Вам о результатах. Благодарю, что обратились к нему по моему делу.