Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

На приеме у Барраса по случаю победы собрались тридцать семь гостей, было выпито немало шампанского.

— Это армейское шампанское, — пояснил Баррас.

— В армию поставляют шампанское? — спросила я. Сейчас даже вода недешева…

— Только в победоносную армию, разумеется. В нашу армию.

После девяти пришла Тереза, совсем недавно родившая, а после порвавшая связь с Тальеном. Она была в очень открытом платье, выставлявшем на обозрение огромные, наполненные молоком груди. Было жарко, день выдался знойный, при виде Терезы мне стало еще жарче. Все мужчины в комнате смотрели на нее с осуждением и вожделением одновременно.

— Стоит ли вам быть здесь? — прошептала я.

От нее пахло табаком. В поисках поддержки я оглянулась на Барраса, но ему было не до того — он наполнял бокал.

— Ее надо отправить домой, Поль. Она сейчас может сделать что-нибудь такое, о чем впоследствии будет жалеть.

— Она не ребенок.

Незадолго до полуночи я услышала голос Терезы в комнате, где играли в карты:

— Весь мой наряд весит не более двух монет по шесть ливров.

Я вошла. Вокруг Терезы толпились мужчины. Три женщины наблюдали за происходящим, сидя в креслах у камина.

— Включая и драгоценности? — спросил депутат Набонид.

— Да. — Тереза раскраснелась, глаза ее остекленели.

— Ставлю луидор. — Депутат Верней бросил на стол монету.

— Есть еще желающие? — Тереза приняла соблазнительную позу. В тишине был слышен только стук и звон падающих на стол монет.

Улыбаясь, Баррас велел слуге принести весы.

Тереза сняла серьги, кольца и отдала их Баррасу. Затем спустила платье с плеча.

Я вышла. Вскоре из комнаты донеслись возгласы и крик Терезы. «Крик победы?.. — подумала я. — Или поражения?»

Вскоре Баррас, некий молодой человек и Тереза ушли втроем.

Сердце у меня упало: не по нему такая жизнь.

4 августа

Утром я направилась в Ла-Шомьер. Хотела приехать туда пораньше, чтобы поговорить с Терезой.

Я нашла ее в будуаре, где она плескала одеколон на шелковое обтягивающее платье, чтобы тонкая ткань прилегала к обнаженной груди.

— Вы пришли с осуждением в глазах, мой друг. — У нее самой глаза были как стеклянные. «Настойка опия», — подумалось мне.

— Я пришла, потому что тревожусь о вас.

Из соседней комнаты доносился плач ребенка.

— Мне кажется, вам стоит быть осторожнее. Печаль повсюду преследует вас — так позвольте же ей наконец догнать. В конечном счете будет не так больно.

— Просто завидуете моему темпераменту. Рекомендую диету: трюфели и сельдереевый суп, они сделают вас горячее. — Она смеялась, но в смехе не слышалось радости.

— Тереза, я люблю вас, но ваше состояние не позволяет нам говорить…

Слезы выступили на ее глазах.

— Смотрите, что вы наделали! — И она бросилась на постель.

— Отчего вы плачете? — Я села рядом с ней и взяла ее за руку. Рука была мягкая, как будто без костей.

— Простите ли вы меня… за Барраса? — спросила она.

— Он вам нравится?

— Он чудной, но забавный.

— Тереза, во всем мире вы, кажется, единственная женщина, способная соблазнить нашего друга.

— Для этого требуется воображение, — устало проговорила она.

Я улыбнулась.

— Отдохните… — Прежде чем уйти, я поцеловала ее в лоб.

— Чума на этих мужчин! — выдохнула она, прикрывая глаза.

МЕНЯ ПРЕДСТАВЛЯЮТ СТРАННОМУ КОРОТЫШКЕ

6 августа 1795 года

Повсюду толкуют о предсказаниях, прорицателях и гадалках… все одержимы страстью к загадочному.

— Роза говорит, что будет королевой Франции, — объявила Тереза, когда днем мы собирались у общей подруги Минервы. Тереза лежала в шезлонге в шелковом платье цвета слоновой кости и в зеленом парике: поразительное сочетание. Люди только диву давались (и, кстати, так нас и прозвали: «Дивные»).[74]