Страсти и скорби Жозефины Богарне - Сандра Галланд (2018)

— У Гортензии есть кузина Эмили, дочь эмигранта, — сказала я. — Ее семья разорена, но ей тоже необходимо образование. Я хотела бы внести за нее плату, однако…

Мадам Кампан согласилась принять в школу Гортензию и Эмили, хотя платить я буду только за Гортензию. Кроме того, мадам Кампан предложила для девочек подержанную школьную форму.

— Адель так часто говорит о вашей дочери. Я считаю ее членом семьи и должна просить прощения за то, что вообще беру с вас деньги.

15 сентября 1795 года, отель «Де Круазе», Круасси

Дорогая гражданка Богарне, мама просила меня ответить на Ваше письмо, поскольку сама нездорова. Она сожалеет, что не сможет приехать повидать Вас, и просила меня поздравить Вас с приобретением дома Тальма, а также выразить сожаление, что Вы отказываетесь от дома в Круасси. Планируете ли Вы перевезти также и корову? Надеемся скоро Вас увидеть. Мама нуждается в развлечениях.

Гражданка мадам Люси Остен де Круазе

Р. S. Мама просила меня рекомендовать Вам гражданина Кальо — отличного повара, который умеет готовить креольские блюда (я тоже его Вам рекомендую!).

18 сентября, Круасси

Дождливые, унылые выходные в Круасси, разбираю и укладываю вещи. Два раза в день хожу навещать Эми.

Она очень ослабела. Грустно видеть ее прикованной к постели; сама она воспринимает сложившееся положение довольно удрученно.

— Если мне хочется чаю, то приходится просить об этом дочь, — жалуется она. — По счастью, Люси все еще кажется, что я имею над ней какую-то власть, но вскоре, несомненно…

— Хотела бы я познакомиться с человеком, который бы мог взять над вами верх, Эми.

Она энергично выругалась. Выходит, жизнь в ней еще теплится.

23 сентября

Новый год! Провозглашена новая конституция. Поздно вечером мы с Терезой смотрели фейерверки из их сада — нет, моего сада! Я измотана переездом, но довольна. Обожаю свой новый дом. Называю его «Шантрен».

25 сентября

Весь день работала в саду. Фортюне обнюхал каждую кочку, облаял каждого жука. Ланнуа начала шить занавеси для спальни (синие нанковые с красными и желтыми геральдическими украшениями). Гостиная сейчас напоминает студию швеи, пол усыпан лоскутками ткани. Хочу обить шесть деревянных стульев и небольшую кушетку. Купила в магазине подержанных вещей арфу работы Рено (правда, не хватает трех струн) и мраморный бюст Сократа. Понемногу новое жилье начинает походить на уютный дом. Здесь все будет просто, но элегантно (надеюсь). Наняла повара Кальо, негра с Сент-Люсии, который готовит и креольские блюда наряду с более привычными. Его мне рекомендовала Эми.

Агат сбежала с птицеловом из Миди, но быстро поняла свою ошибку (от него пахнет курицей) и вернулась. Надеюсь, она не беременна. Гонтье, добрая душа, служит по-прежнему. И это — счастье, ибо он единственный способен добиться молока от моей коровы Клеопатры.

Теперь мне нужны еще возница и садовник. Надеюсь, продержимся, учитывая новые расходы, — хотя бы некоторое время. С деньгами туго, несмотря на щедрую помощь Барраса.

И ВНОВЬ ВОЙНА

Понедельник, 28 сентября 1795 года

В Шантрене так спокойно, что я была потрясена, узнав, что вчера в Ассамблее был бунт. Несколько сотен человек убиты.

— Даже якобинцы начинают думать, что спасти нас может только монархия. — Сабля Барраса чиркнула по камням моего камина. Он только что приехал из Военной школы, где обучает военному искусству группу мужчин: «Моя личная боевая сила, мой Священный Батальон».

— Но почему против бунтовщиков не выставить Национальную гвардию?