Люди и нелюди - Николай Свистунов

Убедившись, что все спокойно Василий пошёл к машине и рассмотрел вблизи, что часть крыши вырвана вместе с люстрой спец сигналов. Это давало возможность в свете фар Нивы разглядеть внутренности опрокинутого на бок транспорта. Вася ожидал увидеть внутри изуродованные тела своих сослуживцев, но тел не было ни в целом, ни в изуродованном виде. Стоя снаружи, он рассмотрел только немного крови на внутренней стороне той стенки машины, что сейчас лежала на земле и на этом все. Еще ему казалось, что внутри кто–то может поджидать, но никто не кинулся, а в темных углах не угадывалось ничего неправильного, что могло быть притаившимся монстром.

Уверившись, что автомобиль пуст, старшина вошёл в салон через дыру в крыше, лишь чуть пригнувшись и чуть выше приподняв ноги, чем обычно, что бы ни задеть рваные края. Оказавшись внутри, милиционер снова замер и осмотрелся. Спинка водительского сиденья оказалась изодрана и сломана в верхней части. Вот там кровь имелась и в не малом количестве, но ее не было видно с того места где он стоял на улице. Кровь буквально заливала спинку и само сидение. Складывалось впечатление, что водителю как минимум голову снесли и ждали, когда она вся вытечет. Пассажирская дверь оказалось сильно помята и от этого полуоткрыта. Один из бортов был насквозь, вместе с обивкой, проборожден четырьмя полосами, словно машину рвал гигантский Фредди Крюгер. Василий не понимал, что за когти должна иметь тварь, что бы так разодрать крышу и оставить такие полосы. Он очень сомневался, что такое смогут нормальные животные. Металл бортов Газели хоть и имеет в толщину от силы пару миллиметров, но это все же металл, а не шкура или плоть. Тут нужны были не нормальные роговые образования, а какие–нибудь особо прочные металлические.

Перестав обращать внимание на повреждения и кровь, мужчина приметил толстую папку для бумаг, валявшуюся у задних сидений. Он знал, чья эта папка. Она принадлежала дежурившей на сутках дознавательнице, что уехала с СОГ и оказалась всем, что от нее осталась. Хотя нет. В углу еще валялась одинокая женская туфля. Полицейский расстегнул папку и заглянул в неё. В такие помимо бумаг, что бы освободить карманы, часто клали фонарики, и иногда даже наручники. Наручники ему сейчас были не совсем нужны, да и не оказалось их в этой папке, а вот маленькому, с детский мизинец толщиной, фонарику он обрадовался. Включив его, заглянул на место водителя и увидел его АКС‑74У, но этому приобретению обрадовался уже несильно. Укорот был искорежен до полной непригодности к использованию и ремонту, скорее всего, не подлежал. Помимо автомата нашлась действительно оторванная голова водителя. Окровавленная, она лежала с застывшей на лице маской смерти и смотрела на Васю широко раскрытыми глазами, казалось до сих пор полными ужаса.

Не в силах заставить себя прикоснуться к голове хорошо знакомого сержанта, Павлов отстегнул автомата полный магазин и обтер его от крови об обшивку заднего сиденья. Изломанный и перепачканный в крови укорот брать не стал. Прихватил ещё автомобильную аптечку, хотя в Ниве имелась такая же, и он прихватил спец аптечку из отделения. Больше ничего не нашел, вылез и обошёл машину с другой стороны. Там нашёл фуражку, которую зачем–то поднял и нахлобучил на голову вместо своей оставленной в отделении. Отойдя чуть дальше, увидел на обочине ПМ. Он лежал в пыли, но был цел. Вася извлёк магазин и увидел, что тот пуст. Проверил патронник, но и там ничего не оказалось. Кто–то отстрелял из пистолета все досуха.