Люди и нелюди - Николай Свистунов

— Пожалуй, это было слишком легко! Давайте подкинем им ещё бегунов! Да поматерее! И пусть их будет 8! — голос распорядителя заставил Феррума зло сплюнуть на песок.

— Меня зовут Трактор, — представился гладиатор.

— Феррум, — сказал в ответ Павлов и, ради экономии неизвестной энергии Улья временно отключив дар, подобрал с песка липкий от крови с налипшими на него песчинками клюв.

— Справимся? — зачем–то спросил Трактор.

— А куда мы денемся, — Василий помахал клювом, примериваясь к этому инструменту убийства.

Глава 18

18 глава (день 6):

Утро было довольно тяжёлым. Феррум получил множество ран во время боя с восемью матерыми бегунами. Раны были не опасными для жизни, но он потерял много крови и получил откат от исчерпавшего себя дара. Ему повезло, можно сказать, отделался легким испугом. Напарник по бою, Трактор, остался там, на песке, с разорванным горлом.

Бегуны, как только оказались освобождены и сбросили оцепенение от дара поводыря, тут же бросились на гладиаторов. В этот раз ни один не на что не отвлекся. Для них словно существовали только эти два мужика на арене. Заражённые разделились поровну, и атаковали плотными группами. Павлов сразу же активировал свой дар и, защищаясь рукой, ударил клювом одного из спидеров в голову. Остальные навалились. Он сумел пробить голову еще одному, но оставшиеся двое свалили его на песок, и оружие осталось торчать в голове трупа. Монстры разодрали на нем майку, сильно поранили бока и грудь своими, похожими на маленькие штыковые лопаты, толстыми полукогтями. Они кусали его металлические руки и давили, давили сверху. В глазах помутилось, а в голове, словно кто–то разбил хрустальный бокал. Руки вернули себе податливость человеческой плоти и зубы спидеров впились в них. Каждый матерый бегун грыз свою конечность и отчего–то не держался за нее, вцепившись зубами, а то и дело хватал, раня в новых местах.

Василий не ждал подмоги от Трактора. Скосив взгляд, он увидел трех мертвых матерых бегунов возле его тела. Четвертый спидер кусал лицо мертвого иммунного. В место носа и губ остались только изодранные еще нормальными человеческими зубами ошметки. Оставалось надеяться только на самого себя, а сил после отката дара Улья было мало.

Заскрипев зубами, Феррум на секунду вырвал руку из пасти одного из спидеров, оставив при этом в ней изрядный кусок собственной плоти. Сворачивать шеи он не умел, и пришлось учиться на ходу. Взяв голову одного из матерых бегунов за подбородок и шею, Павлов стал сворачивать ее на бок, преодолевая нечеловечески сильное сопротивление. Сопротивлявшийся бегун участил удары по бокам и заурчал в другой тональности. Изменение урчание как будто подхлестнуло и второго спидера. Он стал рвать плечо Василия точно бешеный пес.

Наконец, тело выбранного матерого бегуна обмякла. Хруст шеи может и был, но за урчанием второго спидера Феррум его не услышал. Кое–как сбросив с себя труп, Павлов извернулся и подмял под себя второго зараженного. Тут на него со спину навалился спидер до этого глодавший лицо Тракториста. Он собирался вцепиться прямо в шею, но Василий успел дернуться в сторону и укус пришелся на трапециевидную мышцу. Видимо ему понравилось, поскольку вгрызся он основательно. Вцепился зубами и стал дергать всем телом назад, пытаясь вырвать кусок.

Остальное Феррум помнил совсем смутно. Как–то раздавил споровый мешок подмятого под себя спидера и как–то справлялся с висящим на спине. После этого даже подняться не смог, но толпа, из которой многие понимали толк в этой не очень зрелищной для избалованного всякими боевиками взгляда, свистела и кричала. Им понравилось. На песок арены выбежали охранники и уволокли Павлова через гладиаторский выход. Кто–то посчитал состояние гладиатора по серьезному плохим и охрана под руки потащила его в местный лазарет. Тащили вдвоем, но Василий был уверен, что сумей он идти сам, то обошлись бы одним охранником.