...Это не сон! [сборник] - Тагор Рабиндранат (2014)

Это была та самая Бинодини, которую собирались выдать замуж сначала за Мохендро, а потом за Бихари. Наконец по воле судьбы она была выдана замуж за человека из своей деревни. Единственной особенностью этого человека была его сильно увеличенная печень. Ее непомерной тяжести бедняга не вынес и вскоре скончался.

После смерти мужа Бинодини, словно одинокий вьюнок среди джунглей, вела монотонную жизнь в унылой деревушке. И вот теперь она пришла к своей дальней родственнице, тетушке Раджлокхи. С глубокой любовью Бинодини склонилась перед ней. С этого дня она посвятила себя служению Раджлокхи.

Да, это было именно служение! Она не знала ни минуты покоя. А как превосходно Бинодини все делала, как замечательно готовила, как умела занять разговором!

– Уже поздно, милая, – говорила Раджлокхи, – пойди поешь хоть немного.

Где там! Бинодини и не думала уходить и обмахивала веером старую женщину до тех пор, пока та не засыпала.

– Так и заболеть недолго, – говорила ей Раджлокхи.

Но Бинодини не думала о себе.

– Такие, как мы, не болеют, тетя, – отвечала она. – А ты столько времени не была у себя на родине! Чем я порадую тебя, чем услужу, как не своим вниманием!

За два дня Бихари успел стать первым человеком в деревне. Кто приходил к нему за лекарством; кто посоветоваться о судебном деле; одни надоедали ему просьбами об устройстве сына в какую-нибудь контору посолиднее; другие просили составить жалобу. Всегда веселый и сердечный, он с одинаковым удовольствием бывал и в кругу почтенных любителей карточных игр, и в шумной компании, где предпочитали пан и тари[15]. Бихари уважали и относились к нему, как к своему. Бинодини старалась, как могла, скрасить городскому юноше жизнь в непривычной для него обстановке. Возвращаясь с прогулки, Бихари всякий раз находил свою комнату чисто убранной: кто-то ставил цветы и листья в медный кувшин, а около постели оставлял стопку книг Бонкима и Динобондху Миттро.[16] На внутренней стороне обложки женским четким почерком было написано имя Бинодини. Такое внимание отличалось от обычного деревенского гостеприимства.

– И такую девушку вы с Мохендро упустили, – говорила Раджлокхи Бихари, когда он хвалил Бинодини.

– Что ж, может, и напрасно мы отказались от нее, – усмехался Бихари, – но уж лучше отказаться от девушки до свадьбы. Когда женишься, тогда трудно будет от нее избавиться!

А Раджлокхи все думала об одном и том же: «Ведь эта девушка могла бы стать моей невесткой! Почему этого не случилось!»

Стоило Раджлокхи заговорить о возвращении в Калькутту, как глаза Бинодини наполнялись слезами.

– Зачем ты приехала так ненадолго, тетя! – горевала она. – Пока я не знала тебя, то могла еще жить здесь, а теперь даже страшно подумать, как я без тебя останусь!

– Ах, почему ты не стала моей невесткой! – невольно восклицала Раджлокхи. – Тогда ты всегда была бы рядом со мной!

При этих словах Бинодини каждый раз смущалась и спешила выйти из комнаты.

Раджлокхи ждала из Калькутты покаянного письма от сына. Она еще никогда не оставляла Мохима одного на такой срок. Конечно, он соскучится! И Раджлокхи с нетерпением ждала письма, полного сыновней обиды и нежности.

Но письмо от Мохендро получил Бихари. Мохим писал, что мать, наверно, очень счастлива через столько лет снова вернуться в родные места.

«Ага, – подумала Раджлокхи, – Мохендро обиделся». Счастлива! Будто бедная мать могла быть где-нибудь счастлива без своего Мохендро!

– А ну-ка, Бихари, что еще пишет Мохим?

– Больше ничего, ма. – Бихари скомкал письмо, сунул его в какую-то книгу и, выйдя в другую комнату, с досадой швырнул книгу в угол.

Что оставалось думать Раджлокхи? Она решила, что Мохим написал что-нибудь очень обидное, поэтому Бихари и не стал читать письмо целиком.