Часовая башня - Наталья Щерба (2012)

— Вы говорили с ним о часовом флере?

— Да-а… — Василиса замялась. — Но у меня в последнее время не получается… Астариус просил немедленно сообщить ему, когда часовой флер вновь появится.

— Любопытно… — Отец поднялся и выпрямился во весь рост, а его стул вдруг исчез с негромким хлопком. — Значит, часовой флер давно не повторялся?

— Да, очень давно, — все больше волнуясь, подтвердила Василиса. Ее смущал пристальный взгляд отца, в котором промелькнуло явственное разочарование.

— Возможно, дело в синей искре, — протянул Нортон-старший как бы для себя. — Надеюсь, Астариус разберется с этим странным даром… У меня же остался последний вопрос… Крайне важно, чтобы ты дала на него честный ответ.

— Ты помнишь, что Елена знала твое числовое имя. Да, именно знала, — повторил он, видя, какой эффект произвели его слова на Василису. — Ну а сейчас — забыла.

Василиса смотрела на отца с неприкрытым изумлением. Она вдруг вспомнила, как в первый день школы Мортинова пыталась выманить у нее числовое имя. Выходит, она действительно перестала его… помнить?

— Конечно, забывчивость далась ей с большим трудом. — Нортон-старший холодно посмотрел на дочь. — Я специально проделал эту, надо сказать, весьма тонкую и сложную операцию… И весьма болезненную. Конечно, Елена обо всем догадалась и даже из-за этого злилась на меня некоторое время… Я думаю, твой нулевой круг — это ее маленькая месть. — Он усмехнулся.

Рот Василисы непроизвольно растянулся в широкой улыбке. До нее вдруг дошло, что Елена больше не сможет на нее напасть. Конечно, если снова не выпытает имя у феи Светлого Образа.

Во взгляде отца появилось понимание.

— Во время нашей поездки в Чародол, — размеренно продолжил он, не сводя глаз с Василисы, — я улучил минутку и… скажем так, поговорил с некой феей Селестиной. Ну а сразу после бала мне удалось застать врасплох и другую фею, бывшую на твоем посвящении, — Мендейру. — Его серо-зеленые глаза смотрели неподвижно, в одну точку, словно остекленели. — Поэтому я могу с уверенностью заявить, что больше никто не знает твоего имени… Кроме меня, естественно. — Отец даже не улыбнулся при этом, даже не постарался смягчить свой тон. Наоборот, его слова прозвучали зловеще — у Василисы пробежал по спине неприятный холодок. — Я не раз говорил, что у тебя появились серьезные враги, — сурово продолжил он. — Нельзя им давать против себя такое сильное оружие, как числовое имя… Ведь оно, произнесенное наоборот, может полностью поработить часовщика, заставить исполнять чужую волю. Сильный часодей может нанести тебе много вреда, зная твое тайное имя. Поэтому я хочу со всей серьезностью спросить тебя, не называла ли ты кому-то свое числовое имя? Может, просто так, по-дружески, случайно?

Широко раскрытые глаза Василисы воззрились на отца чуть ли не с ужасом. Перед мысленным взором появилось лицо Фэша — насмешливое, как всегда, немного тревожное и обеспокоенное — таким она запомнила его перед полетом на поле старочасов. Василисе понадобилось некоторое время, чтобы совладать с собою — смятение наверняка отразилось на ее лице… Если она сейчас назовет Фэша, то Нортон-старший, без сомнения, очистит и ему память… Он явно не будет церемониться с мальчишкой.

— Я слушаю, — напомнил о себе Нортон-старший. В его глазах застыл холодный интерес — конечно, заминка дочери с ответом вызвала у него пока еще смутное подозрение.

— Нет, — твердо произнесла Василиса. — Я уверена, что никому его не говорила.

Некоторое время отец и дочь пристально смотрели друг на друга: первый — изучающе, вторая — упрямо и с вызовом.

— Ну что ж, — наконец сдался Нортон-старший. — Надеюсь, ты понимаешь серьезность ситуации и ничего не утаила…

— Да, понимаю.

— В таком случае советую выспаться. Завтра состоится переход в замок Змиулан.

И он ушел.