Один из нас лжет - Карен Макманус (2018)

Нас описывают всех по очереди. Мигель анализирует участие Эдди в конкурсах красоты, говорит с бейсбольными аналитиками о допинге в школьном спорте и его потенциальном влиянии на карьеру Купера, перебирает подробности осуждения Нейта за наркотики и его приговора к испытательному сроку.

– Так нечестно. – Мейв дышит мне в ухо. – Они ни слова не говорят о том, что отец у него пьяница, а мать умерла. Где контекст?

– Он бы сам этого не захотел, – шепчу я в ответ.

Я сижу, сжавшись, в течение всей передачи, до того момента, когда начинается беседа с юристом из «Пока Не Будет Доказано». Поскольку никто из наших адвокатов не согласился выступить, команда Мигеля привлекла эксперта из «Пока Не Будет Доказано». Юрист, с которым они беседуют, Эли Кляйнфельтер, судя по его внешности, едва ли старше меня на десять лет. У него шапка курчавых волос, жидкая бородка и внимательные темные глаза.

– Вот что бы я сказал, будь их адвокатом, – говорит он, и я невольно подаюсь вперед. – Все внимание сосредоточено на этих четырех ребятах. Их поливают грязью, но за несколько недель следствия не нашлось ни одной улики, связывающей их с каким бы то ни было преступлением. Но ведь в том классе они учились впятером? И у этого пятого врагов могло быть куда больше, чем четверо одноклассников. У кого еще был мотив? Чья история тут не рассказана? Вот где я стал бы искать.

– Совершенно верно, – кивает Мейв, отчетливо произнося каждый слог.

– И нельзя предполагать, что к панели администратора «Про Это» имел доступ только Саймон, – продолжает Эли. – Кто угодно мог туда добраться до его смерти и либо просмотреть, либо изменить эти посты.

Я бросаю взгляд на Мейв, но на этот раз она молчит – только смотрит на экран с едва заметной улыбкой.

Весь вечер я не могу перестать думать о словах Эли. Даже когда говорю по телефону с Нейтом, вполглаза глядя «Королевскую битву», которая лучше множества фильмов, нравящихся Нейту. Но передача Мигеля Пауэрса и наша поездка в молл в понедельник – о которой я вспоминаю все время, когда не думаю о том, что меня могут отправить в тюрьму, – совершенно не дают мне сосредоточиться. Слишком много мыслей вертится в голове.

Нейт ведь собирался меня поцеловать? И я этого ждала. Так чего же мы?

Эли наконец произнес это: почему никто не ищет других подозреваемых?

Интересно, мы с Нейтом теперь уже официально во френдзоне?

Мигель Пауэрс из каждого расследования делает сериал, так что дальше будет еще хуже.

Мы с Нейтом – все-таки это был бы ужас. Наверное.

Что это, журнал «Пипл» прислал мне имейл?

– Что происходит в твоем огромном мозгу, Бронвин? – наконец спрашивает Нейт.

Много чего, и, наверное, большую часть ему сообщать не стоит.

– Я хочу поговорить с Эли Кляйнфельтером, – выпаливаю я и, когда он не отвечает, добавляю: – Не о тебе. Вообще. Меня заинтересовали его мысли.

– У тебя уже есть адвокат. Ты думаешь, она не будет против, если ты захочешь услышать другое мнение?

Я знаю, что будет. Она сосредоточена на сокрытии и защите. Никому никогда не говори ничего такого, что можно использовать против тебя.

– Мне не надо, чтобы он меня представлял или что-то в этом роде. Я просто хочу поговорить. Может быть, попробую ему позвонить на следующей неделе.

– Ты никогда не отступаешь от задуманного?

Это явно не комплимент.

– Никогда, – признаюсь я, думая, не убила ли начисто то странное влечение, которое у Нейта когда-то ко мне было.

Он молчит, и мы смотрим, как Шого подстраивает смерть Шуи и Норико.

– Это неплохо, – наконец замечает он. – Но ты все еще у меня в долгу, мы должны вместе досмотреть «Звонок».

Электрические искорки оживляют мой кровоток.

Значит, влечение не умерло. Может, оно еще в реанимации.

– Я помню. Но это интересная организационная задача. Особенно сейчас, когда мы так печально известны.

– Фургоны телевизионщиков уехали.