Нож - Ю. Несбё (2019)

– Но разве мы не должны были его увидеть, если он шел прямо от машины к камере?

– Он двинулся в обход, – ответил Харри. – Ты видела, как он приближается, вот только он шел с левой стороны.

– А зачем в обход? Ну, я хочу сказать, если он все равно собирался уничтожить запись?

– Преступник обходил участок, где больше всего снега. Чтобы не оставить там следов от сапог.

Кайя медленно кивнула и заметила:

– Убийца должен был заранее провести полную рекогносцировку, раз так хорошо знал расположение камеры.

– Да. И он осуществил убийство с почти военной точностью.

– Почти?

– Он сперва сел в машину и чуть не забыл о камере.

– Так, может, он изначально не собирался никого убивать?

– Да нет, – возразил Харри, поднося кофе ко рту. – Все было спланировано до мельчайших деталей. Например, свет в салоне не включился – ни когда он выходил, ни когда садился в машину. Убийца вырубил его заранее – на случай, если соседи услышат звук подъезжающей машины и выглянут в окно посмотреть, кто приехал.

– Но они все равно увидели бы его автомобиль.

– Сомневаюсь, что это его собственная машина. В противном случае он припарковался бы подальше. Все выглядит так, будто он сознательно демонстрирует эту машину на месте преступления.

– Чтобы возможные свидетели навели полицию на ложный след?

– Хм… – Харри глотнул кофе и поморщился.

– Прости, но у меня не было замороженно-высушенного, – сказала Кайя. – И какой же вывод? Подтверждается или нет твоя теория о профессиональном преступнике, который действовал безупречно?

– Не знаю. – Харри откинулся назад, чтобы вынуть из кармана брюк пачку сигарет. – То, что он чуть не забыл про фотоловушку, как-то не очень вяжется со всем остальным. И еще мне показалось, что он качался, когда стоял в дверях, ты обратила внимание? Будто бы из дома выходит не тот человек, который туда зашел. И что, интересно, он мог делать в доме два с половиной часа?

– А ты как думаешь?

– Я думаю, он находился под воздействием наркотиков или алкоголя. Руар Бор принимает таблетки?

Кайя неопределенно покачала головой, взгляд ее остановился на стене за спиной у Харри.

– Это значит «нет»? – спросил он.

– Это значит: я не знаю.

– Но ты этого не исключаешь?

– Исключаю ли я, что спецназовец, три раза побывавший в Афганистане, сидит на колесах? Конечно нет.

– Мм… Можешь вынуть карту памяти? Отдам ее Бьёрну, пусть криминалисты поработают с изображением.

– Конечно. – Кайя взяла камеру. – Что скажешь по поводу ножа? Почему убийца не выбросил его там же, где и карту памяти?

Харри исследовал остатки кофе на дне чашки.

– Судя по состоянию места преступления, у убийцы имеется представление о том, как работает полиция. Можно предположить, что ему известно, как тщательно мы обследуем район вокруг этого места в поисках возможного орудия преступления. Он понимал: вероятность того, что мы найдем нож в мусорном бачке на расстоянии менее километра, довольно высока.

– Но карту памяти…

– …выбросить было безопасно. Он не думал, что мы станем ее искать. Кто мог знать, что на участке Ракели находилась закамуфлированная фотоловушка?

– Так где же все-таки нож?

– Я не знаю. Но если попытаться просто угадать, я бы сказал, что он у убийцы дома.

– Почему? – спросила Кайя, глядя на дисплей камеры. – Ведь если его там найдут, это будет равнозначно обвинительному приговору.

– Потому что наш злоумышленник считает себя вне подозрений. Нож не гниет, не тает, его надо спрятать в таком месте, где его никогда не найдут. И тут на ум первым делом приходит свое жилье. То, что нож находится поблизости, дает чувство контроля над собственной судьбой.