Нож - Ю. Несбё (2019)

Когда он проснулся, погода была все такой же, а темнота за окном непроглядной.

Петер посмотрел на часы: он проспал полтора часа. Он набрал номер:

– Меня зовут Петер Рингдал, я хочу сообщить об аварии в Доврских горах.

Полицейские сказали, что приедут, как только смогут.

Петер подождал еще немного. Даже если они поедут со стороны Домбоса, дорога займет минимум час. Тогда он переместил труп в багажник и выехал на главную дорогу. Припарковался там и стал ждать. Прошел час. Он открыл сумку и достал фотоаппарат «Никон», который выиграл на турнире в Японии, вышел в непогоду и открыл крышку багажника. Внутри вполне хватало места для маленького тела. Он делал снимки каждый раз, когда ветер немного утихал и в белой пелене появлялся просвет. Петер позаботился о том, чтобы в кадр попали ее часы, которые, как ни странно, не пострадали. А потом он снова захлопнул крышку багажника.

Зачем он сфотографировал девушку?

Чтобы доказать, что она долго пролежала в багажнике, а не в салоне? Или же тому была другая причина, мысль, которую он до сих пор не сумел расшифровать, некое доныне не осознанное ощущение?

Когда он разглядел мигающий свет, маяком горевший на крыше снегоуборочной машины, то полностью отключил печку. Петер понадеялся, что верно решил уравнение – как в отношении себя, так и в отношении ее.

За снегоуборщиком ехали полицейский автомобиль и «скорая помощь». Сотрудники «скорой» мгновенно определили, что девушка в багажнике мертва.

– Смотрите, – сказал Петер, положив руку на лоб девушки. – В ней еще есть немного тепла.

Он заметил, какой взгляд бросила на него женщина-полицейский.

После того как в машине «скорой помощи» у него взяли на анализ кровь, Петера попросили сесть на заднее сиденье полицейского автомобиля.

Он объяснил, как девушка внезапно выскочила прямо из снежного вихря и буквально натолкнулась на его автомобиль.

– Скорее, это вы натолкнулись на нее, – сказала женщина-полицейский, делая в своем блокноте записи.

Петер рассказал о знаке аварийной остановки, о машине, застрявшей в сугробе, о том, что он переставил ее, чтобы никто другой в нее случайно не въехал.

Пожилой полицейский одобрительно кивнул:

– Хорошо, что в такой ситуации ты смог подумать и о других, мой мальчик.

Петер почувствовал что-то в горле. Он попытался прокашляться, но потом понял, что это подступили рыдания. И он проглотил их.

– Трассу Е6 закрыли шесть часов назад, – сказала женщина-полицейский. – Если вы позвонили нам сразу после того, как наехали на девушку, то потратили довольно много времени, чтобы добраться сюда от шлагбаума.

– Мне пришлось несколько раз останавливаться из-за отсутствия видимости, – пояснил Петер.

– Да уж, настоящая весенняя погодка, – пробормотал полицейский.

Петер выглянул в окно. Ветер утих, и снег теперь ложился на дорогу. Они не найдут следов падения девушки. Не найдут следов другой машины, пересекающих ее кровавые следы на асфальте, и не станут разыскивать автомобили, ехавшие через горы в определенный период времени, чтобы допросить их водителей. У них не будет свидетельских показаний человека, утверждающего, что да, он видел припаркованный автомобиль на том участке дороги, и да, у него были те же номерные знаки, что у потерпевшей, но нет, это было за несколько часов до того времени, когда, по утверждению Петера Рингдала, он совершил наезд.

– В общем, ты вывернулся, – заключил Харри.

Он посадил Петера Рингдала на диван, а сам расположился напротив в кресле с высокой спинкой. Правая рука Харри отдыхала у него на груди, но по-прежнему сжимала пистолет.

Рингдал кивнул:

– У меня в крови нашли следы алкоголя, но недостаточно, чтобы привлечь к ответственности. Родители девушки подали на меня заявление в полицию, но я был полностью оправдан.

Харри кивнул. Это совпадало с информацией, которую Кайя обнаружила в базе полиции.