Снеговик - Ю. Несбё (2017)

Когда пришли результаты, Матиас, сидя за своим столом, перечитал их трижды и почувствовал, как в душе снова поднимается знакомое черное, безобразное и восхитительное чувство. Результаты были отрицательные. И в медицинском смысле, потому что Бехтерев оказался ни при чем, и в смысле благополучия семьи, потому что господин Осен тоже оказался ни при чем: он не был биологическим отцом девочки. Матиас был уверен, что он об этом не догадывается, а Лайла Осен не только догадывается — знает наверняка: ее лицо слегка дрогнуло, когда он попросил всех троих сдать кровь. Встречается ли она по-прежнему с тем, другим? Каков он из себя? Может, он живет в доме с газоном у крыльца? Какие тайные изъяны скрывает его одежда? И как и когда дочь узнает, что ее всю жизнь водила за нос эта лживая сука?

Матиас посмотрел вниз и понял, что он опрокинул на себя стакан с водой. Большое мокрое пятно расползлось по брюкам, и он почувствовал, как холод поднимается от живота все выше, до самой головы.

Он позвонил Лайле Осен и сообщил ей о результате. Медицинском. Она, не скрывая облегчения, поблагодарила его и повесила трубку. Матиас долго смотрел на телефон. Боже, как он ее ненавидел! Всю ночь он пролежал без сна на своей узкой кровати в комнатенке, которую снимал со времен получения диплома. Матиас попытался сесть за книгу, но буквы плясали перед глазами. Попробовал мастурбировать: обычно это так изматывало физически, что он мгновенно засыпал, но в ту ночь так и не смог сосредоточиться. Он загнал иглу глубоко в побелевший большой палец ноги, просто чтобы увериться, что еще может чувствовать хоть что-то. В конце концов он свернулся калачиком под одеялом и плакал, пока рассвет не перекрасил ночь в серое утро.

Матиас принимал и людей с обычными жалобами по части неврологии. Одним из его пациентов был полицейский из бергенского управления. После обследования этот среднего возраста здоровяк стоял и одевался. Запах немытого тела и перегара стоял просто удушающий.

— Ну? — рявкнул он на Матиаса, как будто тот был одним из его подчиненных.

— Начальная стадия невропатии, — ответил Матиас. — Нервные окончания стоп не в порядке, отчего понижена чувствительность.

— Вот, значит, почему я стал ходить как последний алкаш?

— А может, вы алкаш, Рафто?

Полицейский прекратил возиться с пуговицами на рубашке, и краска стала подниматься по шее, как ртуть в термометре.

— Ты что такое болтаешь, молокосос?

— Злоупотребление алкоголем является основной причиной возникновения полиневропатии. Если будете продолжать в том же духе — рискуете заработать серьезные повреждения головного мозга. Вы слышали, кто такой Корсаков, Рафто? Нет? Будем надеяться, что не узнаете никогда. Потому что теперь его имя вспоминают в основном в связи с крайне болезненным синдромом, который назвали в его честь. Я не знаю, что вы отвечаете себе, когда смотритесь в зеркало и спрашиваете, не алкоголик ли вы. Но точно знаю, что в следующий раз вы зададите другой вопрос: когда я хочу умереть — сейчас или немного погодя?

Герт Рафто не сводил глаз с мальчишки в белом халате. Потом громко выругался и вышел, хлопнув дверью.

Через четыре недели он позвонил Матиасу и попросил, чтобы тот приехал его осмотреть.

— Приходите в клинику завтра утром, — ответил Матиас.

— Я не могу. Дело срочное.

— Позвоните в «скорую».

— Слушай, Лунн-Хельгесен. Я три дня провалялся в постели, не в силах пошевелиться. Ты единственный, кто сказал мне в глаза, что я алкаш. Да, я алкаш. Но я не хочу умирать. Не сейчас.

Квартира Герта Рафто воняла мусором, пустыми пивными бутылками и им самим, но не остатками еды: еды в доме не было вовсе.

— Это раствор витамина бэ-прим, — сказал Матиас, держа шприц на просвет. — Он поставит вас на ноги.

— Спасибо, — ответил Герт Рафто.

Через пять минут он заснул.