Снеговик - Ю. Несбё (2017)

Матиас прошелся по квартире. На столе стояла фотография Рафто, обнявшего за плечи черноволосую девчонку. Над столом на стене висели снимки, видимо фотографии с мест убийства. Много фотографий. Матиас снял два снимка, сел и рассмотрел все детали. Боже, какие же халтурщики эти убийцы. Тела с колотыми и резаными ранами выглядели откровенно неаккуратно. Он открыл шкаф в поисках других фотографий, нашел рапорты, отчеты, записи, какие-то улики: дамские часики, кольца, броши. И газетные вырезки. Он их прочитал. Везде встречалось имя Герта Рафто, часто с цитатами с пресс-конференций, на которых он рассказывал, до чего преступники глупы и как он их раскусил. Потому что он конечно же раскрыл эти преступления. Все до единого.

Через шесть часов, когда Герт Рафто проснулся, Матиас все еще был у него. Он сидел у кровати с бумагами в руках.

— Скажи, — поинтересовался Матиас, — как совершить убийство и не попасться?

— Не совершать его в моем районе, — ответил Рафто и огляделся в поисках выпивки. — Если следователь хорош, у тебя по-любому никаких шансов.

— А если я хочу сделать это именно в том районе, где работает хороший следователь?

— Тогда заведи с ним дружбу, а потом убивай, — посоветовал Герт Рафто. — А потом убей и следователя.

— Замечательно! — не скрыл восхищения Матиас. — Я думаю точно так же.

В течение следующих недель Матиас часто бывал у Рафто. Он приходил просто так, и они подолгу разговаривали о болезни, образе жизни и о смерти. А еще Герт Рафто рассказывал о том, что любил больше всего в жизни: о своей дочери Катрине, которая странным образом платила ему ответной привязанностью, и маленьком домике на острове Финнёй — единственном месте, где он мог побыть наедине с собой. Но больше всего говорили о делах, раскрытых Гертом Рафто. О триумфах. Матиас подбадривал его, убеждал, что войну с алкоголизмом тоже можно выиграть, что он сумеет одержать новые победы на полицейском поприще, если заставит себя держаться подальше от бутылки.

Когда поздняя осень пришла в Берген, сделав дни еще короче, а дожди еще сильнее, план у Матиаса был готов.

Как-то днем он позвонил Лайле Осен домой.

Представился, и она молча выслушала все, что он сказал: в анализе дочери обнаружены показатели, которые с абсолютной точностью доказывают, что Бастиан Осен не является ее биологическим отцом. А ему важно взять анализ у настоящего отца. Это, конечно, может привести к тому, что и дочь, и муж узнают всю правду. Она это сознает? Матиас подождал, чтобы до нее дошло, и добавил: если она хочет сохранить тайну, то анализы можно сделать неофициально.

— Неофициально? — вяло переспросила Лайла, видимо еще не справившись с потрясением.

— Как врач, я связан определенными этическими нормами, согласно которым должен быть с больными совершенно откровенен. И с вашей дочерью тоже. Но я изучаю этот синдром и поэтому особо заинтересован проследить наследственность девочки. Если бы вы смогли вечером встретиться со мной втайне от всех…

— Хорошо, — прошептала она дрожащим голосом. — Да, пожалуйста.

— Прекрасно. Давайте встретимся у последнего выхода фуникулера, на горе Ульрикен. Там нам никто не помешает. Мы поговорим, а потом спустимся вниз. Надеюсь, вы понимаете, как я рискую, и никому не расскажете о нашей встрече. Ни одной живой душе.

— Разумеется, нет! Положитесь на меня.

Она закончила разговор, а он все еще держал трубку в руке. Прижав губы к серой пластмассе, он прошептал:

— Да как же на тебя положиться, потаскушка?

Только лежа на снегу со скальпелем возле горла, Лайла Осен призналась, что рассказала об их встрече подруге. Они с подругой еще раньше уговорились этим вечером повидаться, вот и пришлось… Но она назвала только его имя, а кто он и что за встреча — не сказала.

— А зачем ты ей вообще проболталась?

— Чтобы отвязаться, — прохрипела Лайла. — Она такая любопытная.