Избранница - Джеймс Саманта (2000)

Странное чувство охватило Габриэля. Иисусе многострадальный! Не может быть! – в ужасе подумал он. Неужели родная мать могла предложить…

– И что было дальше?

Кесси до крови закусила губу. Затем зашептала:

– Я почувствовала толчок в спину, а в следующее мгновение летела в воду. И сразу же меня обступила темнота… И было так холодно… Я вспоминаю, как вопила и барахталась, но от этого лишь быстрее наглоталась воды и начала задыхаться. И подумала, что вот сейчас опущусь на дно и на этом моя жизнь кончится. Но стоило мне только подумать о смерти, как мужчина ухватил меня за руку и вытащил.

– Подожди, – медленно проговорил Габриэль. – Я думал, что это он столкнул тебя в воду.

Прошла почти вечность, прежде чем она снова заговорила. Голосом, совершенно лишенным эмоций, она сказала:

– Нет. Это была моя мать.

Глава 7

Габриэль проклял ту минуту, когда решил поинтересоваться истинными причинами ее панического страха перед водой. Потому что теперь он очень хорошо понимал ее…

А ему это совсем ни к чему – он вовсе не стремился сочувствовать или жалеть ее, проявлять участие…

Впрочем, фактически это ничего не меняло. Конечно, история ужасная, но он не мог позволить себе размягчиться, иначе весь его замысел рухнет. А Габриэль не собирался отступать от своего плана ни на йоту. Он выполнит его до конца и не допустит, чтобы что-то помешало ему.

Для Кесси неделя потянулась за неделей монотонной и нескончаемой рутиной. Габриэль приходил теперь в каюту, чтобы лишь раздеться и лечь спать, и это всегда происходило очень поздно, когда она давно уже лежала в постели или вообще крепко спала. Чаще всего она не слышала его и по утрам, когда он вставал. Целыми днями ока была предоставлена самой себе. Что было и к лучшему. Оставаясь с ним наедине, она ничего не могла поделать с собой – частил пульс, билось сердце. И каюта мгновенно становилась маленькой и тесной, стоило его рослой фигуре появиться на пороге.

Он по-прежнему настаивал, чтобы она время от времени гуляла по палубе. Кесси ни за что не отваживалась на это в одиночку, поэтому он либо сам сопровождал ее, либо просил Кристофера.

Так и вышло, что она поневоле проводила довольно много времени в обществе приятеля мужа, жизнерадостного и доброго человека. Улыбка почти никогда не сходила с его загорелого и обветренного лица. Кесси заворожено слушала его истории о высшем свете, особенно о тех, кто задавал тон, и быстро выучилась называть их сливками общества, как это было принято. Ей не надоедали рассказы о Лондоне, знаменитых театрах и клубах. Хотя иногда она что-то не понимала и тогда переспрашивала. Кристофер был бесконечно терпелив и, кажется, не имел ничего против ее вопросов. И через некоторое время она стала прекрасно разбираться во всех светских титулах и родословных. Кроме того, с Кристофером она чувствовала себя вполне естественно.

С Габриэлем этого никогда не получалось.

От Кристофера Кесси узнала, что они познакомились с Габриэлем, когда оба были еще школьниками. Кесси ничуть не удивилась, узнав, что Габриэль отнюдь не принадлежал к послушным и погруженным в книги ученикам. По словам Кристофера, он с детства был дерзок и до сих пор остается таким.

– Для меня по-прежнему загадка, почему такой грубиян и задира всегда пользовался огромной популярностью у женщин, – усмехнулся Кристофер, когда они однажды вышли на палубу после ужина. – Подозреваю, немало девиц упадут в обморок от известия, что он женился, не оставив им никаких надежд. Да-а, эта новость просто разобьет их сердца. Но не отчаивайтесь, – тут же добавил он с лукавой искоркой в глазах, – я могу с уверенностью предсказать, что не один молодой повеса в обществе позавидует ему в выборе жены.

Хотя Кесси прекрасно понимала, что он шутит и поддразнивает ее, она все равно покраснела. Сцепив ладони на коленях, она улыбнулась: