Избранница - Джеймс Саманта (2000)

– А теперь марш в кровать, янки!

Повторного приглашения не потребовалось. Ее зубы уже выбивали чечетку. Она заползла под одеяло и натянула его до подбородка. Когда Габриэль стянул с себя бриджи, Кесси с силой зажмурилась, словно свет резал ей глаза.

Она услышала, как промокшие бриджи шлепнулись на пол. Он задул лампу у изголовья и тоже забрался под одеяло.

Тишина оглушала. Кесси свернулась в маленький напряженный клубочек и замерла, упорно пытаясь стереть кошмар пережитого из памяти. Она тысячу раз прокляла свой страх, но ужасная волна, готовая поглотить ее, так и стояла у нее перед глазами. Святые небеса! Она уже решила было, что через секунду погибнет… точнее… утонет. С ее губ нежданно-негаданно сорвалось рыдание.

И в ту же секунду твердая мужская ладонь опустилась на ее обнаженное бедро.

– В чем дело, янки? Ты заболела?

– Нет, – прошептала она.

– Наверное, замерзла? Может, принести еще одно одеяло?

Замерзла? Да она, наверное, уже никогда не согреется! Но он-то не виноват в этом, а даже беспокоится о ней, так что ей следовало бы с благодарностью принять его предложение. Но, немного помолчав, она нерешительно помотала головой.

– Тогда давай немного поспим. – Он убрал свою руку и повернулся к ней спиной.

Минута проходила за минутой, а она все так же дрожала.

– Ради всего святого! Ты уже давно в безопасности, сухая, укрыта теплым одеялом. Что еще надо сделать, чтобы эта чертова дрожь прекратилась?

– П-пр-рошу п-про-щ-щения. – Она с трудом выговаривала слова. – Я не с-собиралась мешать вам спать.

Он снова повернулся к ней, матрас под ним заскрипел и прогнулся. В темноте она почувствовала на себе его взгляд.

– Должен заметить, янки, ты выбрала неудачный момент для доказательства, что перестала бояться воды, – сухо проговорил он.

– Ив мыс-слях не б-было, – продолжая дрожать, ответила она. – Я просто разозлилась, что вы так обращаетесь со мной… Если вам так хотелось, чтобы я спустилась в каюту, могли бы и повежливее сказать мне об этом. А вы заставили меня почувствовать себя виноватой во всех смертных грехах. Словно меня впору сослать на край света. С глаз долой. – Она сдвинула брови. – Я-я н-не с-сделала ничего п-плохого, так что вы н-не имели н-никакого права набрасываться на меня.

А ведь девчушка права! Хотя Габриэль был полностью согласен с ее доводами, какой-то бес не позволял ему признаться в этом. Он разозлился на них – на Кристофера и Кесси, хотя понимал, что виной всем) – примитивная ревность. Но ему неприятно было в этом признаться. А если так, то по какой причине склонившиеся друг к другу Кристофер и Кесси так взбесили его? Нет, они ни в чем не виноваты… Извиниться…

Кесси спасла его от неприятной церемонии. Выговорившись, она демонстративно повернулась к нему спиной. Но не прошло и пяти минут, как она вновь задрожала.

– Господи, ты переупрямишь даже осла, янки! Утверждаешь, что не замерзла, а сама только и делаешь, что дрожишь, – прорычал он. – Ну-ка иди ко мне, иначе тебе ни за что не согреться. Ведь так и мне не удастся выспаться.

Он обнял ее и притянул к своему боку, властно пристроив ее голову на своей груди. А сам немного удивился, что она не стала на этот раз сопротивляться, а ее хрупкое тело, кажется, с готовностью прильнуло к нему. С обреченным вздохом она свернулась калачиком, устроив поудобнее голову на его груди, словно это была самая привычная для обоих поза. Словно они так и спали всю жизнь.

Жесткие курчавые волоски щекотали щеку, но Кесси не имела ничего против этого: его руки были такой теплой и надежной гаванью, что отказываться от них в штормовую ночь было просто безумием. Понемногу жар его тела согрел и ее. Дрожь прекратилась, мышцы расслабились, а дыхание стало более глубоким. Она погрузилась в сон.