Стигмалион - Кристина Старк (2018)

Звонила, пока я был с Долорес, пока я терял голову рядом с ней, пока я думал о том, как бы разорвать изжившие себя отношения и начать строить новые.

Я узнал о том, что случилось с Айви, только под утро, когда захотел написать Лори СМС.

Множество неотвеченных от Айви.

И множество сообщений от Лори.

«Норвежские пальцы,

Ирландские губы.

Твое имя вписали

Во все мои судьбы…»

Вещи, которые могут подсечь меня и сделать больно, можно пересчитать по пальцам. Теперь стихи Долорес будут в этом списке.

* * *

Фьюри я разыскал быстро. Подонок даже не пытался скрыться. Сидел в своем доме, пил «Асти» и ждал Гарду[19], чтобы рассказать ей, что ничего не знает о том, куда и во сколько ушла двадцатитрехлетняя Айви Эванс прошлой ночью с его вечеринки. Он уважаемый фотохудожник, серьезный человек, он, конечно же, ничего не знает. И даже не слишком помнит, кто такая Айви Эванс.

Ага. До первого удара в зубы. Ровные фарфоровые зубы, из которых я потом сделаю бусы для Айви.

Мне понадобилось примерно три минуты, чтобы напомнить ему, кто такая Айви Эванс и что он с ней сделал. Потом еще минут пять, чтобы пожалел о том, что сделал. И еще пять, чтобы пожалел, что родился…

Руки жгло. Перчатки порвались, пока я придавал лицу Фьюри новую форму, и его кровь въелась в костяшки моих пальцев. Я вел машину домой, а на тыльных сторонах ладоней выступали волдыри. Впервые в жизни боль доставляла мне почти радость.

* * *

Неделю спустя мне позволили забрать Айви домой. Фьюри разрушил ее, превратил в испуганную, затравленную тень, но она оживала в моих объятиях. Пару раз ее слезы насквозь промачивали мои футболки, я приезжал домой и накладывал повязки на свежие ожоги. Было больно. Как обычно. И затягивалось медленно и печально.

Но гораздо хуже заживало сердце, на котором, как оказалось, тоже появился сильный ожог. Долорес с тех пор ни разу не написала и не позвонила. И почему-то это сводило с ума. Ни просьб, ни проклятий, ни попыток снова поговорить – ничего. Я бил себя по пальцам, прекрасно понимая, что звонки ничем ей не помогут. Только сделают хуже.

– Ты видишься с Долорес? – спросил я у Бекки, когда неизвестность окончательно вымотала меня.

– Нет, она постоянно занята…

– Но вы созваниваетесь? Как она?

– Созваниваемся. Да вроде, в порядке. А что? – нахмурилась Бекки. – У тебя к ней какое-то дело?

– Не то чтобы дело… Когда ты видела ее в последний раз?

– Примерно неделю назад, – ответила она, все еще ничего не понимая.

– Когда? – Руки похолодели. Я прикинул в уме даты. Бекки тоже не видела Лори после того, как мы с ней разругались. – Дай телефон…

Бекки вручила мне айфон, и я начал звонить Лори. Без ответа. Вылетел из квартиры, спустился вниз к ее дверям и начал стучать. Тишина.

– Вильям, что происходит? – испуганно спросила сестра, выбегая за мной босиком на лестничную площадку.

– Бекс, мне нужно забрать Айви из больницы. Она останется у нас на выходные. А ты можешь выяснить, где Лори или когда ее в последний раз видели?

– Да, конечно, – взволнованно залепетала Бекки. – Я вспомнила! Я говорила с ней вчера утром.

– И что она сказала?

– Голос был слабый. Сказала, что болеет. И что уехала к родителям.

– Может, у тебя есть телефон ее брата? Позвони ему. Выясни, приехала ли она туда.

– Телефон где-то был, – кивнула Вибеке – такая же белая, как ее новые волосы.

Потом я отправился за Айви в госпиталь, по дороге завернув на этаж Лори и еще раз грохнув кулаками в дверь ее квартиры…

Пусть она будет дома у родителей.

Пусть она будет дома у родителей.

Пусть она будет дома у родителей.

Господи, разве я о многом прошу?!

* * *