Спаси меня - Мона Кастен (2019)

В тот момент, когда до меня дошли его слова, я поняла, что он прав. И вместе с тем я заметила, что совсем не хочу этого. Я не хочу с ним расставаться. Наоборот, я хочу и впредь иметь возможность разговаривать с Джеймсом. Рассказать ему о себе больше и самой слушать, как он мне что-то доверяет.

Я хочу знать о тебе все.

Эта мысль овладела мной с такой внезапностью и силой, что в животе возникло то же чувство тоски, какое я видела в его глазах. Оно было настолько горячим и так быстро растекалось по венам, что я сильнее стиснула пальцы Джеймса. Не знаю, что со мной творится, но… ноги стали ватными, а рука в моей руке такой горячей. Каково было бы чувствовать ее на других частях тела? Я хочу большего, чем это соприкосновение. Я хочу как можно больше его. И это так больно.

– Джеймс…

– Да, – пробормотал он. И было заметно, что он так же растерян, как я.

Тут он притянул меня к себе, и я упала на него.

Долю секунды он смотрел мне в глаза, потом обхватил ладонью мой затылок.

И в следующее мгновение он прижался своими губами к моим.

Я больше ни о чем не могла думать. Голова отключилась, рациональных мыслей в ней больше не было, только жар, пронизывающий все мое тело. Я обвила его шею обеими руками и зарылась пальцами в волосы. Он начал страстно целоваться.

Целуется Джеймс в точности так же, как двигается и как вообще держится: самоуверенно и гордо. Он точно знает, что должен делать, точно знает, как прикасаться ко мне, чтобы загорелся огонь. Я почувствовала его язык внутри своего рта – Джеймс делал это без страха и сомнения – он стал играть с моим языком, отчего у меня едва не подкосились колени. Но если бы я начала падать, он успел бы подхватить. Его рука крепко обнимала меня, прижимая к себе. Я чувствовала жар сквозь свое громоздкое платье, но мне этого мало. Я хочу большего.

Я тихо постанывала, ладони скользили по его плечам и снова возвращались к шее и к вырезу на рубашке. Кожа у него шелковистая и теплая, и все во мне кричит и требует большего, большего, большего.

Я хочу от него еще большего. Раздеть, здесь, на этой лестнице, посреди школы. Пусть кто-то придет и застукает нас, мне все равно. Для меня сейчас существует только Джеймс, его губы на моих губах, на моем подбородке, на моей шее. Он прикусывает кожу на шее, мне больно, но нестерпимо хочется, чтобы было больнее. Я хочу, чтобы он оставил засосы на моем теле, чтобы я смогла их разглядывать пару часов спустя и осознать, что это было на самом деле, а не привиделось.

– Руби… – Я-то думала, что знаю все оттенки его голоса. Но этот совсем новый. Так вот как звучит голос после страстного поцелуя. Он обхватил ладонями мое лицо и посмотрел мне в глаза. Его большие пальцы поглаживали щеки. Мои скулы. Мои губы. Снова щеки. – Руби.

Я наклоняюсь вперед и ищу его губы своими. В животе у меня распространилась тянущая боль, пока не затруднилось дыхание. Теперь я понимаю, почему он все время шепчет мое имя. Мне тоже хочется делать то же самое. Джеймс. Джеймс. Снова и снова Джеймс.

– Джеймс, – раздался над нами чей-то уверенный голос.

Мы расцепились. Я наступила на подол платья и потеряла равновесие, но Джеймс подхватил меня за талию. Он подождал, когда я возьмусь за перила, и только после этого посмотрел наверх. Я последовала за его взглядом.

Мортимер Бофорт стоял на лестнице, держа руки за спиной, и наблюдал за нами своими темными глазами. Сердце остановилось.

– Тебя ищет мать.

Джеймс выгнулся и коротко кивнул:

– Сейчас приду.

Брови мистера Бофорта слегка поднялись.

– Она ищет тебя не сейчас, а немедленно.

Джеймс замер. Я протянула руку и мягко коснулась его локтя в надежде, что отец этого не увидит. Джеймс взял мою руку и посмотрел на наши сцепленные пальцы. Я услышала тихий вздох. Затем он поднес руку к губам и оставил на ней легкий поцелуй.

– Извини, – прошептал он, и я почувствовала это слово на своей коже.