Я говорил, что скучал по тебе? - Эстель Маскейм (2018)

Он делает то же самое, что с первым: сканирует, редактирует, печатает, переводит, а затем усаживает Тайлера на стул – без футболки и с трафаретом на груди. Я сижу на кровати, болтая ногами. Мне видна надпись «guerrero» у него на правой лопатке.

– Подержать тебя за руку? – спрашиваю я, когда машинка начинает гудеть.

– Можешь подержать, хоть я и не боюсь боли. У меня невероятно высокий болевой порог, – ухмыляется он.

Я протягиваю ему руку, и он вновь начинает рисовать на ней круги. Лиам принимается за работу, но я смотрю не на татуировку, а на голый торс Тайлера. Мои губы полуоткрыты, и я впадаю в транс, не в силах оторвать взгляд от совершенных контуров его пресса. Через несколько минут я прихожу в себя, надеясь, что он ничего не заметил. Тайлер ведет себя расслабленно и непринужденно. Достает из кармана телефон и начинает проверять сообщения. Я стараюсь не подглядывать, но все равно замечаю, что он пишет Элле, а затем Эмили. Минут через десять его новая татуировка закончена и перевязана.

– Здорово вы придумали – написать их каждый своим почерком, – говорит Лиам, пока Тайлер натягивает футболку. – Пришлете мне фото, когда снимете повязки?

– Обязательно, – отвечает Тайлер.

Мы выходим в приемную, где ждет своей очереди девушка лет двадцати с наушниками в ушах, и благодарим Лиама, что нашел для нас время. Тайлер говорит, что придет как-нибудь поправить свои старые татуировки.

На обратном пути к машине нас охватывает эйфория. Стоит нам встретиться взглядами, как мы начинаем хохотать. Мне ужасно не терпится снять повязку и показать эту красоту всему миру. Буквально сердце выскакивает из груди. Это не просто татуировка, а тайный знак, связывающий меня с Тайлером. Согласно статистике, мы пожалеем об этом максимум через три месяца, но сейчас я в полном восторге. Мы подходим к машине, Тайлер садится за руль, а я рядом. Он выжидающе смотрит на меня: куда теперь?

Честно говоря, я не знаю. Сегодня идеи приходят на ходу, и я задумываюсь, как провести остаток дня. Решение вновь приходит само собой.

– Ты знаешь «Вуду донатс» на Третьей авеню?

– Да, – отвечает он, и его улыбка становится шире. – Я понял, что ты имеешь в виду.

– Сюрприз не удался, – шучу я.

Впрочем, не важно. Тайлер просто не мог там не побывать. Все жители Портленда знают о стене с надписью, которая сделана на самом видном месте.

Поскольку мы уже в центре, дорога не занимает много времени. Машин стало больше, все возвращаются с работы, и мы попадаем в пару небольших пробок, однако нас это совершенно не беспокоит. Тайлер снова подпевает радио, а я хохочу, снимая его на телефон. Никогда не видела его таким беззаботным, и ему это идет. Очередь в «Вуду донатс» тянется на полквартала. Летом здесь всегда так: толпы людей мечтают попробовать заветный пончик, посыпанный хрустящим беконом. Но мы приехали не за пончиками. Нас интересует надпись на противоположной стороне улицы, которая давно стала неофициальным девизом города. Жители гордятся этим девизом и стараются следовать ему во всем. На задней стене здания красуются три слова, написанные желтыми печатными буквами: «СОХРАНИМ ПОРТЛЕНД СТРАННЫМ!»

Портленд всегда был странным, эксцентричным, не таким, как остальные города. Жители любого другого города сказали бы, что у парня, который разъезжает по улицам на одноколесном велосипеде в костюме Санта-Клауса, играя на волынке, не все дома. В Портленде это почти норма. Здесь люди могут делать, что им хочется, и никто их не осудит. Мне очень этого не хватает.

В Лос-Анджелесе считается, что ты должен стремиться к совершенству. Там люди хотят вписываться в общепринятые рамки. А здесь они хотят быть собой.