Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

«Кто же с тобой так обращается?» — «Мама». — «А отец почему не вмешивается?» — «Папа запирается в гараже и слушает музыку, очень громко. Он всегда так делает, когда мама меня наказывает. Не хочет слышать». Нола не могла больше, Маркус. Она больше не могла. Я хотел разобраться с этой историей, повидаться с Келлерганами. Это надо было прекратить. Но Нола умоляла меня ничего не делать, говорила, что у нее будут страшные неприятности, что родители точно увезут ее из города и мы больше никогда не увидимся. Но так продолжаться не могло. И вот ближе к концу августа, числа двадцатого, мы решили, что надо уехать. Быстро. И тайно, конечно. Мы назначили отъезд на тридцатое августа. Хотели доехать до Канады, пересечь границу в Вермонте. И отправиться, например, в Британскую Колумбию, поселиться в бревенчатой хижине. Прекрасная жизнь на берегу озера. И никто бы никогда не узнал.

— Так вот почему вы оба решили бежать?

— Ну да.

— Но почему вы хотите, чтобы я никому не говорил?

— Это только начало истории, Маркус. Потому что потом я обнаружил ужасную вещь насчет матери Нолы…

В эту минуту нас прервал охранник. Время истекло.

— Мы поговорим об этом в следующий раз, Маркус, — сказал Гарри, поднимаясь со стула. — А пока, главное, держите это при себе.

— Обещаю, Гарри. Скажите только одно: что бы вы сделали с книгой, если бы сбежали?

— Ну, стал бы писателем в изгнании. Или вообще не стал бы писателем. В тот момент это было не важно. Важна была только Нола. Нола была для меня всем миром. Остальное не имело значения.

Я был ошеломлен. Значит, вот какой безумный план задумал Гарри тридцать лет назад: сбежать в Канаду с девочкой, в которую он влюбился до потери памяти. Уехать с Нолой, жить в уединении на берегу озера; он и не подозревал, что в ночь побега Нола исчезнет и будет убита, а книга, которую он написал за рекордный срок и от которой готов был отказаться, станет одним из величайших бестселлеров второй половины века.

Когда мы встретились с Нэнси Хаттауэй во второй раз, она рассказала, как ей самой представляется поездка на Мартас-Винъярд. По ее словам, когда Нола вернулась из клиники, они всю следующую неделю каждый день ходили купаться на Гранд-Бич, а после Нола несколько раз оставалась у них ужинать. Но уже в следующий понедельник, когда Нэнси позвонила в дверь дома № 245 по Террас-авеню, чтобы снова пойти с Нолой на пляж, она в ответ услышала, что Нола тяжело больна и не встает с постели.

— Всю неделю одна и та же песня: «Нола очень больна, ее нельзя навещать». Даже мою мать не впустили в дом, когда она забеспокоилась и пошла узнать, как дела. Я с ума сходила, я знала, что-то там затевается. И тут я поняла: Нола пропала.

— Почему вы так подумали? Она могла быть больна, прикована к постели…

— Моя мать тогда подметила одну вещь: музыки больше не было. Всю неделю там ни разу не играла музыка.

Я решил сыграть в адвоката дьявола:

— Но если она была больна, может, музыку выключили, чтобы ее не беспокоить?