Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

Почтовый ящик в Гусиной бухте весьма точно отражал нынешнюю репутацию Гарри: вся Америка, прежде преклонявшаяся перед ним, теперь его освистывала и заваливала оскорбительными письмами. Разгорался крупнейший скандал в истории книгоиздания: «Истоки зла» отныне были изъяты из книжных магазинов и из школьной программы, Boston Globe в одностороннем порядке прекратила сотрудничество с ним, а что до административного совета Университета Берроуза, то он решил немедленно уволить Гарри с должности. Все газеты без стеснения изображали его сексуальным маньяком; все споры, все разговоры вертелись вокруг него. Рой Барнаски, учуяв, что дело пахнет колоссальной выгодой, и не желая ее упустить, непременно хотел выпустить об этом книгу. И поскольку Дуглас убедить меня так и не смог, он в конце концов позвонил мне лично, дабы прочесть небольшую лекцию о рыночной экономике.

— Публика жаждет, требует такую книгу, — заявил он. — Вот послушайте, у нашей высотки внизу даже собрались фанаты и скандируют ваше имя.

Он включил громкую связь, сделал знак ассистенткам, и те заорали что было мочи: «Гольд-ман! Гольд-ман! Гольд-ман!»

— Это не фанаты, Рой, это ваши ассистентки. Добрый день, Мариза.

— Здравствуйте, Маркус, — ответила Мариза.

Барнаски снова взял трубку:

— В общем, только подумайте, Гольдман: к осени выпускаем книгу. Верный успех! Полтора месяца, чтобы написать книжку — как вам, нормально?

— Полтора месяца? У меня на первую книгу ушло два года. Да и не понимаю, о чем тут рассказывать, никто пока не знает, что произошло.

— Слушайте, я могу вам для скорости выделить писателей-призраков.[2] И потом, не надо никакой высокой литературы: люди прежде всего хотят знать, что Квеберт сделал с девочкой. Просто опишите факты и добавьте саспенса, грязи и немного секса, само собой.

— Секса?

— Да прекратите вы, Гольдман, не мне вас учить ремеслу: кто станет покупать книгу без непристойных сцен между стариком и семилетней девочкой? Люди же этого хотят. Даже если книжка плохая, она будет продаваться тоннами. Важно-то это, разве нет?

— Гарри было тридцать четыре, а Ноле пятнадцать!

— Не цепляйтесь к мелочам… Сделаете книгу — я аннулирую предыдущий договор и в придачу выдам вам аванс в полмиллиона долларов в благодарность за сотрудничество.

Я наотрез отказался, и Барнаски вышел из себя:

— Что ж, раз вам угодно поиграть в плохих парней, пожалуйста: рукопись должна быть у меня на столе ровно через одиннадцать дней, иначе я вас засужу и разорю!

Он швырнул трубку. Чуть позже, когда я зашел в супермаркет на главной улице, мне позвонил Дуглас, явно с подачи самого Барнаски, и опять попытался меня уговорить:

— Марк, сейчас не время капризничать. Ты забыл, что Барнаски держит тебя за яйца? Твой предыдущий договор пока в силе, и единственный способ его аннулировать — принять предложение. И потом, эта книжка прославит тебя до небес. Ты еще скажи, что аванс в полмиллиона — худшее, что может случиться в жизни!

— Барнаски хочет, чтобы я сочинил какой-то памфлет! Это не обсуждается. Мне не нужна такая книга, я не хочу писать халтуру за несколько недель. Хорошая книга требует времени.

— Но сейчас все так делают, чтобы нагнать тираж! Писатели-мечтатели, которые ждут у моря погоды, чтобы их осенило, никому не нужны! С ними покончено! От твоей книги еще нет ни строчки, а ее уже рвут из рук, потому все хотят всё знать. И немедленно. Просвет на рынке скоро кончится: осенью президентские выборы, кандидаты точно выпустят по книжке, и они займут все медийное пространство. Ты не поверишь, все уже говорят о книге Барака Обамы!

Я и так уже ничему не верил. Оплатил покупки и вернулся к припаркованной на улице машине. А на ней обнаружил подсунутый под «дворник» листок бумаги. Опять то же самое послание:

Возвращайся домой, Гольдман.