Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

– Я не знаю, Лори. Что есть, то есть. Животное, готовое напасть на кошку, – какой-нибудь оголодавший койот, или дикая собака, или еще кто-нибудь – наверняка загнано в угол. Думаю, найти здесь пропитание – нелегкая задача.

– Если оно загнано в угол, то должно было уже давным-давно убить и съесть эту несчастную кошку.

– Давай попробуем поспать. У нас завтра ответственный день.

– Как можно спать под эти вопли?

– Принести тебе снотворное?

– Нет. После него я все утро буду как сонная муха. А мне нужно быть в форме. Понятия не имею, как ты можешь его принимать.

– Смеешься? Я ем его как конфеты. Оно на меня толком даже не действует.

– Энди, мне не нужны таблетки. Я просто хочу, чтобы это прекратилось.

– Давай-ка ложись.

Она положила голову на подушку. Я было прижался к ее спине, но Лори вновь уселась в постели.

– Лори, ты просто нервничаешь. Это совершенно естественно.

– Не знаю, смогу ли я все это выдержать. Честное слово, у меня нет сил.

– Мы справимся.

– Тебе проще. Ты уже видел весь процесс. К тому же ты не мать. Я не хочу сказать, что тебе легко. Знаю, что это не так. Но я воспринимаю все по-другому. Я не могу. Просто не выдержу.

– Мне очень бы хотелось сделать так, чтобы тебе не пришлось через это проходить, но это не в моих силах.

– Нет. Но ты и так делаешь очень много. Давай просто полежим. Должно же это когда-нибудь кончиться.

Вопли продолжались еще минут пятнадцать. Даже после того, как они утихли, поспать ни одному из нас не удалось.

Когда на следующее утро мы в восемь часов вышли из дому, на противоположной стороне улицы стоял фургон с эмблемой телеканала «Фокс 25» с заведенным двигателем; из выхлопной трубы поднимался дымок. Путь до машины мы проделали под прицелом телекамеры. Лица оператора, державшего ее на плече, было не видно. Вернее сказать, камера и была его лицом, его одноглазой насекомоподобной головой.

Дорогу к главному входу зданию суда в Кембридже нам пришлось прокладывать себе сквозь толпу журналистов, которыми кишела Торндайк-стрит. И снова они беспорядочно суетились на тротуарах, нацелив на нас камеры в надежде поймать хороший кадр и тыча в нашу сторону микрофонами. На этот раз перенести все это оказалось легче, чем тогда, в апреле, перед предъявлением обвинения. Больше всего их возбуждало присутствие Джейкоба, но я даже испытывал какую-то смутную радость оттого, что сыну пришлось пройти через этот строй. У меня была теория, что для обвиняемого лучше до суда находиться на свободе под залогом, чем сидеть в камере предварительного заключения, как большинству обвиняемых в убийствах по тем делам, которые доводилось вести мне. У меня успело сложиться впечатление, что те, кто не вышел под залог, покидали это здание одним путем – через выход для осужденных, которым предстояло отправиться в тюрьму, а не домой. Эти осужденные проходили по зданию суда, как мясо через мясорубку или стальные шарики через лабиринт автомата для пинбола: из камер предварительного заключения на верхних этажах вниз, через различные залы заседаний, на подземную парковку, откуда зарешеченные фургоны развозили их по разным тюрьмам. Пусть лучше Джейкоб войдет в это здание с главного входа, пусть остается на свободе и сохраняет достоинство как можно дольше. Поймав тебя однажды в свои шестеренки, это здание потом отказывалось тебя выпускать.

25

Училка, Очкастая Девица, Толстяк из Сомервилла, Уркель, Чувак со Студии Звукозаписи, Домохозяйка, Тетка в Брекетах и прочие рупоры правды