Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

– А завтра, – обратился я к девочке, чтобы полицейский не посчитал, что я подрываю его авторитет, – думаю, будет лучше, если ты придешь в школу в чем-нибудь другом.

Я подмигнул ей, и она, подхватив свои вещи, поспешила по коридору прочь.

Я встал плечом к плечу с обиженным в лучших чувствах полицейским, и мы вместе посмотрели сквозь стеклянные входные двери на улицу.

Выдох.

– Вы все правильно сделали, – сказал я. – Наверное, не стоило вмешиваться.

Это, разумеется, была чушь собачья. И первое, и второе предложение. И полицейский, без сомнения, тоже это понимал. Но что ему оставалось делать? Те же самые правила субординации, которые требовали от него обеспечить соблюдение идиотского правила, теперь требовали, чтобы он подчинился паршивому юристишке в дешевом костюме. Ведь никто понятия не имеет, как тяжело быть полицейским и сколь ничтожная часть ежедневной полицейской работы в итоге находит отражение в рапортах, которые попадают на стол к тупоголовым прокурорским, даже не нюхавшим настоящей жизни, потому что безвылазно торчат в своих судах, точно монашки в монастыре. Пфф.

– Ничего страшного, – отозвался полицейский.

И в этом в самом деле не было ничего страшного. Но я все равно еще какое-то время постоял рядом с ним, чтобы у него не осталось никаких сомнений, на чьей я стороне.

4

Тупик

Здание суда округа Мидлсекс, где располагалась прокуратура, было откровенно уродливым. Шестнадцатиэтажная высотка, построенная в 1960-е годы из бетонных блоков, снаружи представляла собой сочетание всевозможных прямоугольных форм: плоских плит, ячеистых решеток и узких вытянутых бойниц-окон. Такое впечатление, что архитектор, проектировавший это чудо, решил отказаться от всех изогнутых линий и теплых строительных материалов в попытке придать своему творению как можно более мрачный вид. Изнутри дела обстояли немногим лучше. Душные, пожелтевшие, грязноватые помещения. Большая часть кабинетов без окон: бетонная коробка здания превращала их в склепы. Отделанные в современном стиле залы суда тоже были без окон. Делать залы суда без окон – это распространенная архитектурная традиция, чтобы усилить эффект камеры, изолированной от окружающего мира, площадки, на которой происходит великая и вечная работа закона. Здесь не было нужды тревожиться: можно проводить в этих стенах день за днем и никогда не видеть дневного света. Хуже того, здание окружного суда было известно как «больное здание». Лифтовые шахты отделаны асбестом, и всякий раз, когда двери лифта с лязганьем разъезжались, высотка выплевывала в воздух облако токсичной микровзвеси. В ближайшем времени этого монстра должны были закрыть. А пока что для обитавших внутри адвокатов и следователей убожество антуража не играло слишком большой роли. Реальная работа местных властей нередко происходит именно в таких обшарпанных интерьерах. Очень скоро ты просто перестаешь их замечать.

В обычные дни я, как правило, к семи тридцати или к восьми утра уже сидел за своим столом, наслаждаясь тишиной до тех пор, пока не начинали разрываться телефоны. Первый звонок раздавался в девять тридцать. Но поскольку в то утро я заезжал к Джейкобу в школу, то на работе появился лишь в десятом часу. Хотелось как можно скорее взглянуть на дело Рифкина, и, едва закрыв за собой дверь кабинета, я уселся в кресло и разложил на столе фотографии с места преступления. Упершись ногой в тумбу стола, я прислонился к спинке кресла и окинул их взглядом.

По углам стола ламинат начал отходить от древесно-стружечной плиты. У меня была привычка в моменты волнения механически ковырять эти углы, поддевая гибкое ламинированное покрытие пальцем, точно корочку на болячке. Иногда даже вздрагивал от неожиданности, слыша ритмичные щелчки, которые издавал ламинат, когда я приподнимал и вновь отпускал его. Этот звук ассоциировался у меня с глубокой задумчивостью. В то утро я, вне всякого сомнения, тикал, как бомба.