Последняя рукопись - Франк Тилье (2019)

Максим поставил перед компьютером Жюлиана стул, чтобы Лин могла присесть, а сам с банкой пива устроился рядом.

– Итак… Все было методично уничтожено: файлы с cookies, история навигации, переписка, аудиозаписи, фотографии. У меня сложилось впечатление, что я имею дело с почти новым компьютером.

– Да, с компьютером, потерявшим память. Как Жюлиан. Все запросы исчезли. Как если бы он сам или взломщик хотел превратить прошлое в чистую страницу.

– Точно. Но как и в случае с памятью, никогда невозможно полностью очистить жесткий диск, если не отформатировать его; большая часть данных остается где-то в системе. И пока не устанавливают новых приложений, не насыщают диск гигабайтами фильмов, можно рассчитывать вытащить некоторые из них.

– Ты говорил про шапку. Что ты обнаружил?

– Подожди, тут, кроме шапки, есть еще много чего.

Его пальцы забегали по клавишам.

– Во-первых, социальные сети. Ты знала, что Жюлиан создал множество групп поддержки, в которых регулярно публиковал фотографии Сары?

– Да-да, я всегда была против. Он задействовал активных пользователей интернета, просил их перехватывать информацию, распространять ее в своих кругах, печатать листовки и связываться с ним через личные сообщения, если им показалось, что они могут помочь. «Инстаграм», «Твиттер», «Фейсбук»… Жюлиан зарегистрировался везде, и ему удалось собрать тысячи подписчиков. Разумеется, я тоже была среди них, чтобы… хоть как-то отслеживать, какие шаги он замышляет. Люди наблюдали за его поисками, за его состоянием души, даже если он не постил ничего особенного… Только вот Жюлиан не понимал, что пользователи интернета интересуются им из чистого любопытства. Они стали свидетелями романа с продолжением про сбрендившего отца семейства. Просто жалкое зрелище.

– Я тоже так думал. Но… похоже, твой муж был прав в своем упорстве и вере в помощь людей.

Он долго щелкал по клавишам, прежде чем на экране появился список с длиннющим нечитаемым названием.

– Этот список создало мое устройство восстановления данных. Дело в технике, я избавлю тебя от долгих объяснений. Короче, я быстренько просмотрел последние стертые мейлы. Ничего особенного, Жюлиан не вел чересчур бурную деятельность на компьютере, с ним, по-видимому, мало кто общался: письма оказались или рекламой, или спамом. А потом, попытавшись войти в группы поддержки, я понял, что они недоступны. Твой муж все позакрывал не позже чем два дня назад.

Лин надела очки.

– А поточнее?

– Во вторник, около полудня. Все данные на компьютере были уничтожены одним махом.

Лин попыталась расположить события в хронологическом порядке:

– В час ночи с понедельника на вторник Жюлиану позвонили с пульта охраны, так как в доме сработала сигнализация. Коды он забыл, потому что выпил. Ты говоришь, что около полудня того же вторника он закрывает аккаунты в социальных сетях, чистит компьютер. Затем в шесть часов вечера, о чем свидетельствует установленное в его мобильнике приложение наблюдения за здоровьем, он отправляется к дамбе и проходит пять километров. Час спустя его, избитого, без сознания, обнаруживают неподалеку от маяка…

Она хотела прогнать невыносимое воспоминание об окровавленном лице Грегори Джордано и, обхватив ладонью подбородок, принялась рассуждать вслух:

– Человек закрывает аккаунты, стирает данные из компьютера, забывает пароли, заменяет их другими, как будто его что-то подстегивает, а после всего этого спокойно идет прогуляться? Как ты себе это представляешь?

– Может, он кого-то боялся?

– То-то и оно, если бы он боялся, то не пошел бы шляться в темноте с дурацким приложением, подсчитывающим шаги! Он бы заперся, уехал бы на машине, не знаю! Но идти на прогулку? Ничего не понимаю, в его поведении есть что-то нелогичное.