Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

Металл у Антона отобрали, и от полной герметичности пришлось временно отказаться. А вместе с ней пришлось отказаться от снижения радиационного фона и отопления. Но на этом военная хунта не остановилась, и Антона обязали принять участие в экспедиции, которая отправится за реактором. Это стало крайне неприятным сюрпризом. За прошедший месяц Овечкин успел отвыкнуть от экспедиций и был уверен, что больше туда не попадет. Инженер Шарафутдинов, занявший его место, прекрасно справлялся со всеми нехитрыми обязанностями микроскопа, которым неотягощенные интеллектом вояки забивают гвозди. Овечкин пошел к Порфирьеву с жалобами на здоровье, тот отправил его к Снегирёвой, но Снежная Королева по итогам обследования заявила, что состояние Антона гораздо лучше состояния Шарафутдинова. После такого вердикта недо-врача участь Овечкина была решена. Антона заставили изучить эти чертовы домкраты и отправили за реактором вместе с Шарафутдиновым и тремя десятками техников, разнорабочих и солдат в экзокорсетах. Брилёв задействовал в этом почти всех своих младших технических специалистов, но командой Миронова рисковать не пожелал. Никто из вояк-инженеров за реактором не поехал. Они для Брилёва ценнее, чем какие-то там Овен и Пиджак!

Чему тут удивляться? Это же военные буратины, для них круговая порука важнее всего остального. К этому Антону не привыкать. Он вытерпит и эту экспедицию, лишь бы она оказалась по-настоящему последней. Если затея с реактором выгорит, то у него в ангаре появится собственное электропитание. А это означает, что появляется шанс сделать отопление, полноценное освещение и герметичность. И заниматься всем этим будет он, потому что он начальник ангара, на раскопки пусть ездит Шарафутдинов!

Удар ледяного крошева в иллюминатор заставил Овечкина вздрогнуть. Чертов буран, он уже отвык от этого дерьма! Начинается, как всегда, внезапно! Колонна сбросила ход и продолжила ползти под нарастающим ветром. Вскоре сила ветра выросла до опасной, колонна изменила направление и медленно поползла против ветра. Антон сверился с хронометром. Полтора часа до интоксикации. Знать бы еще, сколько километров осталось. Но за рулем вездехода сидит Порфирьев, значит, спрашивать бесполезно. Асоциальный брутал даже не станет дослушивать вопрос, сразу потребует выйти из эфира и не мешать работать водителям. Придется ждать окончания бурана.

Буран закончился через сорок минут, резко сменившись полным штилем, и колонна торопливо вернулась на маршрут. Вновь заработал недопилот, машины рванулись куда-то сквозь полнейшее отсутствие видимости, и Антон поспешил закрыть глаза. Хорошо еще, что буран не перерос в ураган, за последние две недели такое случалось трижды, и всякий раз экспедиция не успевала добраться до Росрезерва за один цикл антирада. Оставалось только радоваться, что все это время Антон не участвовал в этих суицидальных вояжах. Нудная головная боль немного утихла, и он попытался заснуть. Едва это ему удалось, в эфире зарычал Порфирьев, требуя начать выгрузку, и оказалось, что колонна достигла цели. Овечкин вновь сверился с хронометром. До интоксикации оставалось восемнадцать минут, значит, в кои-то веки успели заблаговременно.

– Хам! – рык Порфирьева продолжал шуметь сквозь треск помех. – Разворачивай первую базу! Я – вторую! Тех, Саныч, заводите технику как можно глубже, ветер усиливается! Овен, Пиджак! Проверить системы обогрева! Технику не глушить! Всем к машине!

Внезапная догадка заставила Овечкина похолодеть, и он бросился к выходу из вездехода, с трудом дожидаясь своей очереди. Так и есть! Базы, которая была развернута здесь на постоянной основе, больше нет! Ее забрала с собой последняя экспедиция, которая срезала въездные ворота! Теперь бураны и ураганы свободно попадают внутрь! Значит, базу еще предстоит развернуть, а до стандартного времени интоксикации остается восемнадцать минут!