Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

– Тогда встретим их здесь, в замкнутом пространстве, – Порфирьева, похоже, угроза атаки роботов совершенно не волновала. – Попробуем заманить их в тупиковые подуровни и там взорвать. Не уничтожим, так завалим обрушением. Это лучше, чем рисковать входом в бункер или лифтовой шахтой. Случись что – и останемся под землей навсегда. Но я думаю, они к нам не полезут. Хотели бы – давно полезли. Вон, к ФСБ-шникам они сразу вломились, как только обнаружили, а наши координаты никогда секретом не являлись. Если они по нашим следам пошли и не потеряли их, то дойдут до ангара, побродят вокруг пустой техники, не найдут людей и уйдут обратно. Они так всегда делают.

– Окей, – согласился Брилёв. Объяснения Порфирьева его не успокоили, но нервный мандраж удалось победить. Раз прямой угрозы нет, то есть шанс, что все обойдется. – Подождем десять дней. Это максимум, что мы можем себе позволить. Но потом проблему с Росрезервом надо как-то решать. Еще месяц, и восстановить биофермы будет уже невозможно.

– Нет у нас десяти дней, – неожиданно изрек Варяг. – Проблему с Росрезервом надо решать, чем быстрее, тем лучше. – Он перевел взгляд на Абрека: – Давай сюда пленного. Пусть расскажет, что знает, потом будем думать.

Допрос пленного занял более двух часов, и за это время дважды с Брилёвым связывалась Снегирёва. Блондинку интересовало, когда Порфирьев явится в медотсек, потому что ему требуется немедленная детоксикация и антирадиационная терапия. Пришлось пообещать, что максимум через час Варяг будет у нее.

– То есть их там всего тридцать семь, – подытожил Брилёв, дождавшись, пока охрана уведет пленного. – Не так много, как мы ожидали. Но они каждые сутки жрут антирад, и надолго их не хватит. Они реально могут взорвать склады?

– Могут, – подтвердил Варяг. – Я там огляделся, насколько получилось. Мин у них хватало, я даже удивился, откуда в эвакуационном бункере ФСБ столько всего. В общем, они все пустили в ход. Не очень профессионально – ФСБ-шники же, что с них взять – зато массово. Трещин в потолках там стало еще больше, я не берусь сказать, выдержат они или нет. Скорее всего, вряд ли. Но даже если где-то потолок и не рухнет, пожар все сожрет. Они зажигалок понаделали в каждом хранилище.

– Сколько дней они продержатся? – Брилёв вопросительно посмотрел на Варяга.

– Кто их знает, – тот неопределенно пожал плечищами. – Я не врач. Тут от организма многое зависит. Кто-то десяток циклов выдержит, а у кого-то и на пять здоровья не хватит. Я заглядывал в их палатку, пока они в темноте в нее входили-выходили. Смотрел, правда, издали, но и так было видно, что им всем хреново…

Он неожиданно замолчал, кривясь от боли, и Брилёв задал главный вопрос:

– Мы можем провести штурм? Если тебе удалось проникнуть внутрь, может, вы сможете сделать это впятером? При поддержке ВБР? Подключим Службу Безопасности, если надо, у нас же больше людей, чем у них! – Полковник скользил взглядом по молчащим спецназовцам: – Нам нужно это продовольствие, иначе через год начнем жрать человечину!

– Штурм провести можно, – Порфирьев с кривой гримасой сглотнул и коротко потряс головой, отгоняя приступ боли. – Только зачем? Проще договориться, они там все обречены и прекрасно это понимают. Как только до них дойдет, что роботы не наши, они бегом бросятся с нами дружить, да еще и мины сами снимут. Надо только быстрее их оттуда вытаскивать, пока их не добил антирад или роботы. А то еще точно рванут там все перед смертью.

– Согласен, – присоединился к Порфирьеву Абрек. – Можно сблизиться с ними на дистанцию уверенной радиосвязи и объяснить насчет роботов. В качестве доказательства отправим к ним пленного. Пусть убедятся, что с ним все окей! Как увидят, что его подлечили и отмыли, сразу встанут на нашу сторону.