Каждому своё 4 - Сергей Тармашев (2019)

Свинофермы кормились исключительно пищевыми отходами, которые в изобилии оставались в процессе приготовления пищи на четыре тысячи рыл, благо свиньи всеядны и не выпендриваются на тему «это я ем, а это – нет». В отличие от своих двуногих собратьев! Восемьдесят процентов населения Центра являлись мусульманами, что само по себе естественно, мы же живем в России двадцать второго века. Точнее, жили. Толпа вечно ныла, что не желает есть свинину, и каждый, у кого была хоть малейшая возможность, старался отвертеться от подобных блюд. Результатом стала еще большая скорость разрушения биоферм!

Пришлось принять меры. Он выпустил приказ, в котором четко и доходчиво объяснил, что баранины, говядины и прочего на биофермах нет и не было изначально. Потому что в условиях подземного бункера, даже очень большого, такой скот не прокормить. Концепция продовольственного обеспечения подземных объектов глубокого заложения и многолетней автономности использует свиней именно потому, что они неприхотливы к условиям содержания и всеядны. Это позволяет одновременно кормить скотину и реализовывать безотходные технологии. Поэтому все должны пересмотреть свои вкусовые предпочтения, если хотят выжить. Потому что другой пищи не осталось. Так что тот, кто станет отказываться от блюд на основе свинины, может катиться к дьяволу, или шайтану – на свой выбор, и умирать там от голода, ибо больше накормить его нечем. В итоге двуногое стадо жрет свинину как миленькое!

Но это не спасло биофермы, а лишь отсрочило их гибель. Свиноводческое хозяйство не вытянет обеспечение вдвое перенаселенного бункера ни в одиночку, ни вкупе с грибницей. Грибница тоже еще жила, и тоже благодаря отходам стада, только не пищевым, а физиологическим. Современные системы обработки отходов жизнедеятельности сводят таковые к минимуму, и все, что остается на выходе, идет на удобрение грибницы и овощного хозяйства. Последнее истощено до предела и даст следующий урожай не раньше чем через три месяца, если раньше его не придется пустить на корм живности, а вот грибница еще держится. Только благодаря этому и удается все еще кормить эту огромную толпу. Свинина с грибами – единственное блюдо во всех ресторанах бункера на текущий момент.

Но свиньи не плодятся ежедневно, их поголовье уменьшается с каждым днем, и сегодня с биоферм прислали очередную паническую сводку о нарастающем истощении. Которое уже становится критическим. Если в течение месяца не будет найден способ оставить биофермы в покое, об их восстановлении можно забыть. Все, что останется, будет годно лишь на то, чтобы это проесть и после умереть от голода. Единственная надежда на склады Росрезерва, но там ошиваются конкуренты и вражеские роботы! Брилёв бессильно откинулся на спинку кресла. Какого черта?! Мир сгорел в ядерном огне, все умерли, откуда в радиоактивном аду столько действующих лиц?!!

– Первый, вы в эфире! – вставленная в ухо микрогарнитура зашептала голосом дежурного по узлу связи. – На поверхности буран, слышимость ухудшилась!

Привычная чистота звука сменилась густым шипением, и Брилёв повысил голос:

– Варяг – Первому! Варяг – Первому! Доложи обстановку!

Несколько секунд в эфире стоял сплошной треск, потом зазвучал знакомый рык:

– Из-за поломки пришлось бросить вездеход. На нас вышли роботы, мы успели уйти, есть погоня или нет – непонятно. Идем на передозировке, пять часов до интоксикации. Росрезерв захвачен вероятным противником. Возвращаемся без продуктов. Удалось взять пленного. Необходимо прекратить все работы на поверхности и срочно отвести людей в бункер. На поверхности буран, видимость ноль, будем заходить в ангар на ощупь. Можем раздавить кого-нибудь.

– Работы на поверхности не ведутся, там нет людей! – нервно выдохнул Брилёв. – Когда будете у ворот?

– Ищем вход в каньон, – напряженно ответил Порфирьев. – Не видно ни хрена. Как зайдем в каньон, сообщу.