Низший - Руслан Михайлов (2019)

— Ты про три отметины на входе?

— На косяке. Раньше тут имелась дверь. Судя по размерам креплений и их количеству — тяжелая дверь. В верхней и нижней части косяка заделанные дыры. Дверь, Йорка. Раньше тут стояла дверь. А на стене рядом — о которую дверь частенько ударялась — остались следы запорного механизма. Рычажного запорного механизма с ручным управлением.

— И что? О… — поняла напарница и призадумалась.

В местах нашего «обитания» и труда, в тех зонах Окраины, где я уже успел побывать, не было никаких дверей на входах в залы и в коридоры. Не было и намеков на то, что раньше они имелись. Имелись заслонки и двери в медпунктах и комнатах, где выдавалась пища — но там они уходили в потолок или стены. Тогда как здесь, на входе в зал, раньше висела дверь с запорами. Судя по едва-едва заметным следам на стене рядом — дверь была снабжена ручным запорным механизмом. Те, кто обитал здесь в незапамятные времена, имели возможность самостоятельно закрывать и открывать двери, запирать их и отпирать.

Мелочь?

Ну нет. Это важнейший факт. Просто его пока некуда применить. Единственное, что я сумел установить достоверно — это было очень-очень давно. И длилось до тех пор, пока кто-то резко не изменил здесь все, лишив гоблинов возможности открывать и закрывать двери.

Что-то мелькнуло далеко впереди. Смазанное движение. Быстрое и бесшумное. Там поворот — метрах в ста от нас. Остановившись, выставил ладонь, и шедшая рядом Йорка врезалась в нее животом. Удивленно «повисла» на моей напряженной руке. Глянула на меня. И, поняв, не стала шуметь, округлила губы в беззвучном вопросе: «Что»?

Убрав ладонь, прижал палец к губам и жестом же показал — делай как я. Разувшись, засунул шлепки за поясную сумку. Встал поближе к стене и мягко пошел дальше, бесшумно передвигаясь по то холодным, то теплым плитам стального пола и каждый раз морщась, когда босая нога наступала на решетки. И каждый раз в душе просыпался суеверный страх — вот-вот чьи-то очень тонкие пальцы или клыки выскочат из дыр решетки и пронзят босую ногу. А когда хлынет кровь — под решеткой послышится хлюпанье и довольно урчание насыщающегося монстра… Глупость. Будто резиновые шлепки могли бы спасти от подобной атаки. И все равно «дышащие» решетки напрягали… Жутко не хотелось на них наступать, ноги подрагивали, готовые в любой момент прыжком уйти от воображаемой опасности.

Хотя почему воображаемой? Я уже успел убедиться, что Окраины таят в себе огромное количество вполне реальных опасностей. Так что смеяться над своими необоснованными вроде бы страхами я не собирался, как и позволять себе расслабиться. Я просто шагал дальше, ведя за собой Йорку, глядя вперед, но не забывая посматривать назад.

Дойдя до поворота, где видел быструю тень, чуть задержался, прислушался. Досадливо поморщился — шумов предостаточно. Уши заполняют механические звуки — далекий лязг, сипение воздуха, клокотание… попробуй тут расслышать чьи-то шаги или сдерживаемое дыхание затаившегося за углом.

Выглянул. Никого.

Ставший чуть шире ярко освещенный коридор уходил вперед. Решеток прибавилось и теперь они были не только на полу, но появились и на стенах. Еще пару решеток увидел на потолке. И сразу вспомнил леденящий душу рассказ Йорки о тех, кто попадал под разливы кислоты, кипятка и прочих малоприятных жидкостей. Вон из тех потолочных решеток вполне может что-то нехорошее хлынуть на наши головы. Даже не обязательно что-то жидкое — хватит и вырвавшейся из прохудившейся труб под высоким давлением свистящей струи раскаленного пара, чтобы мгновенно превратить нас в обожженные трупы.