Мистер - Эрика Джеймс (2019)

Она без одежды, распущенные волосы спадают до талии, целомудренно прикрывая наготу. Алессия рассказывает, как разучивает новую композицию для фортепиано.

– Когда я впервые читаю ноты, я вижу цвета. Они… как это?.. соответствуют нотам.

– У каждой ноты свой цвет?

– Да. Ре-бемоль мажор, к примеру, зеленая, словно ель из Кукеса. Прелюдия «Капли дождя» вся зеленая. Местами становится темно-зеленой. У всех нот разные цвета. Хотя иногда у произведения несколько цветов. Например, у Рахманинова. Они… э-э… отпечатываются у меня в голове. Так я запоминаю. – Она пожимает плечами и лукаво улыбается. – Долгое время я думала, что цвета в музыке видят все.

– Жаль, что не так. – Я глажу ее щеку. – Ты особенная. А для меня – тем более.

Алессия мило краснеет.

– Кто из композиторов нравится тебе больше всего? Бах?

– Бах, – благоговейно подтверждает она. – Его музыка… – От избытка чувств Алессия всплескивает руками и закрывает глаза, словно впадая в исступленный религиозный транс.

– Повергает в трепет? – предлагаю я вариант.

– Да, – смеется она. И вдруг, посерьезнев и прикрыв глаза, признается: – Но мой любимый композитор – ты.

Я удивленно вздыхаю. Она редко говорит комплименты.

– Тебе нравятся мои произведения? Надо же. Ты мне льстишь. А какие цвета ты в них увидела?

– Твои произведения печальные и торжественные. Они синие и серые.

– Подходит, – бормочу я и думаю о Ките.

Алессия гладит меня по щеке, возвращая в реальность.

– Я наблюдала, как ты играл у себя в квартире. Я должна была убираться, а вместо этого смотрела на тебя. И слушала. Красивая была музыка. Я тогда еще сильнее в тебя влюбилась…

– Правда? – Меня переполняет радость. – Жаль, я не знал, что ты слушаешь. Я рад, что тебе понравилось. Ты так замечательно играла мою композицию в «Убежище»!

– Ты талантливый композитор.

Я беру ее руку и глажу ладонь.

– Ты выдающаяся пианистка.

Она улыбается и снова краснеет.

«Странно, что она непривычна к комплиментам».

– Ты талантливая. Красивая. Смелая. – Мои пальцы ласкают ее лицо, и я приникаю к ее губам. Мы целуемся, забыв обо всем. Алессия отстраняется, чтобы перевести дух, и смотрит на меня с желанием во взгляде.

– Может, займемся любовью… снова? – Она целует меня в грудь, прямо над сердцем.

«О боже…»

Алессия лежит головой у меня на груди, ее пальцы выбивают на моем животе какой-то незнакомый ритм, и мне это нравится. По внутренней телефонной связи я звоню на кухню.

– Денни, принеси в мою комнату ужин. Несколько бутербродов и бутылочку вина.

– Хорошо, милорд. Мясо будете?

– Да. А вино – «Шато О-Брион».

– Я оставлю поднос у двери, милорд.

– Спасибо. – Я улыбаюсь, услышав в ее голосе неприкрытую радость, и вешаю трубку.

Денни поняла, что Алессия не такая, как все. Я и раньше привозил сюда женщин, однако Денни никогда не была столь заботлива, как сегодня. Наверное, она поняла, что я влюбился. Влюбился по уши и безоглядно. Я люблю. По-настоящему люблю.

– У тебя есть телефонная линия для переговоров в доме? – удивляется Алессия.

– Дом большой.

Она смеется.

– Да уж!

Алессия переводит взгляд на окно. За ним кромешная тьма. Семь часов? Десять? Совершенно не представляю, сколько сейчас времени.

Она сидит в кресле, закутавшись в зеленое покрывало и поджав ноги. Ест ростбиф и бутерброд с салатом и пьет вино. Она словно источает незримый свет. Такая красивая. И вся моя.

Я подбрасываю в огонь еще одно полено и сажусь напротив нее. Отпив вина, я осознаю, что не испытывал подобного умиротворения со дня смерти Кита. Да что там, вообще не припоминаю, когда мне было так спокойно и хорошо.