Мистер - Эрика Джеймс (2019)

– Имейл перехватил твой отец. Он увидел твое имя и попросил меня прочитать письмо.

– Что там было?

– Что ты жива-здорова и собираешься работать на мужчину.

– И все?

– Практически.

Итак, Магда не упомянула о Данте и Илли.

– Как отреагировал отец?

– Попросил отыскать тебя.

– А мама?

– Я с ней не говорил. Ее это не касается.

– Еще как касается! Перестань вести себя как допотопный дикарь!

Удивленный вспышкой гнева, Анатолий бросает на девушку косой взгляд.

– Допотопный?

– Да. Ты прямо как динозавр. Мама имеет право на то, чтобы с ней советовались.

Озадаченно нахмуренные брови Анатолия говорят о том, что он не понимает.

– Ты словно из прошлых веков, – запальчиво продолжает Алессия. – Ты и подобные тебе мужчины. В других странах твое неандертальское отношение к женщине было бы неприемлемо!

Анатолий качает головой.

– Ты слишком долго пробыла на Западе, carissima.

– И мне там понравилось. Моя бабушка родом из Англии.

– Ты поэтому уехала в Лондон?

– Нет.

– Тогда почему?

– Ты знаешь почему. Но я еще раз поясню: я не хочу выходить за тебя замуж.

– Ты изменишь свое мнение, Алессия. – Анатолий взмахивает рукой, словно отметая ее возражения.

Алессии не страшно. В конце концов, что он ей сделает, будучи за рулем?

– Я хочу сама выбрать мужа.

– Ты хочешь, чтобы твой отец был обесчестен?

Алессия краснеет. Разумеется, ее поведение – демонстративное неповиновение и своеволие – позорят семью. Она отворачивается к окну, однако не считает эту тему закрытой. Наверное, стоит попытаться еще раз поговорить с отцом.

Вспоминается Максим, и ее снова охватывает тоска, острая и мучительная. Бравада исчезает, уступая место отчаянию. Сердце бьется, но в нем пустота.

Увидятся ли они когда-нибудь?

Где-то в Австрии Анатолий вновь останавливается на заправке и принуждает Алессию пойти с ним в магазин. Она неохотно плетется следом, не обращая ни на что внимания.

Когда они выезжают на дорогу, Анатолий говорит:

– Вскоре мы будем в Словении. А в Хорватии тебе опять придется залезть в багажник.

– Почему?

– Потому что на Хорватию не распространяется Шенгенское соглашение, и там есть граница.

Алессия бледнеет. Она ненавидит багажник, ей плохо в темноте.

– На заправке я купил батарейки для фонарика.

Алессия смотрит на Анатолия, и он ловит ее взгляд.

– Я знаю, что тебе это не нравится. Ничего не поделаешь. – Он вновь переводит взгляд на дорогу. – На сей раз это будет не так долго. Когда мы остановились в Дюнкерке, я подумал, что ты отравилась выхлопными газами.

Неужели Анатолий беспокоится о ней? Сегодня днем, в ресторане, он тепло с ней обращался.

– Что такое? – спрашивает он, вырывая девушку из раздумий.

– Я не привыкла к твоей заботе. Только к жестокости.

Руки Анатолия впиваются в руль.

– Пойми, когда ты ведешь себя не так, как должно, приходится принимать меры. Я ожидаю, что ты станешь традиционной гегской[22] женой. Больше тебе ничего знать не нужно. Пожив в Лондоне, ты стала слишком своевольной.

Алессия молча поворачивается к окну и смотрит на сельский пейзаж, лелея свои страдания. День клонится к вечеру.

Наш самолет приземляется в Тиране без пятнадцати девять вечера по местному времени. Льет ледяной дождь. У меня и Тома лишь ручная кладь, так что мы идем прямо во вполне современный, хорошо освещенный терминал. Не знаю даже, что я ожидал увидеть, но это место похоже на любой маленький европейский аэропорт со всеми необходимыми удобствами.