Мистер - Эрика Джеймс (2019)

«Значит, она путает «да» и «нет»?»

Интересно, не пересмотреть ли мне наши разговоры с этой точки зрения.

– Куда мы едем? – спрашивает Алессия, устремив взгляд в ночную тьму.

– Моей семье принадлежит дом в Корнуолле. Еще часа три – и будем на месте.

– Далеко.

– От Лондона? Да.

Она отпивает глоток какао.

– Расскажи мне о твоем городе, – прошу я.

– О Кукесе? Маленький городок. Там ничего особенного не происходит. Он такой… один… как сказать…

– Уединенный?

– Да. Уединенный. Далеко… от всего.

Она пожимает плечами и, кажется, не собирается делиться иными подробностями.

– Корнуолл тоже далеко от всего. Сама увидишь. Ты не рассказала мне о своей бабушке.

Алессия улыбается. Ей нравится говорить о бабушке. Я усаживаюсь поудобнее.

– Моя бабушка и ее подруга Джоан приехали в Албанию миссионерами.

– Миссионерами? В Европу?

– Да. Коммунисты запретили религию. Албания была первой нацией атеистов.

– Надо же. Я и не знал.

– Они приехали помочь католикам. Привезли из Косова книги. Библии. Ну, ты понимаешь. Опасная работа. Она встретила албанца и… – Алессия умолкает, на ее лице появляется нежная улыбка. – Они полюбили друг друга.

– Опасная работа, говоришь?

– Да. Она рассказывала истории, от которых волосы шевелились на голове.

– Шевелились? Может, вставали дыбом?

Алессия улыбается.

– Какая разница. Вставали дыбом.

– А мать Магды?

– Она переехала в Польшу и вышла замуж за поляка. Они были лучшими подругами. И их дочери стали лучшими подругами.

– Так вот почему ты пришла к Магде, когда сбежала.

– Да. Она всегда хорошо ко мне относилась.

– Я очень рад, что ты была не одна.

«А теперь у тебя есть я».

– Будешь доедать вторую половину своего панини?

– Нет, спасибо.

– А со мой поделишься?

Алессия секунду меня рассматривает.

– Ладно, – говорит она и достает сэндвич из сумки.

– Кусай первая.

Она улыбается и кусает, а потом подает сэндвич мне.

– Спасибо. – Я усмехаюсь. Девушка явно повеселела. – Включим музыку?

Она кивает, пережевывая ветчину и сыр.

– Выбери сама. Нажми вот на ту кнопку и пролистай записи.

Алессия, прищурившись, смотрит на экран и изучает мои списки композиций. Она очень серьезно подходит к выбору мелодии. В призрачном освещении экрана ее лицо сосредоточенно нахмурено.

– Мне все незнакомо, – тихо говорит она.

Я возвращаю ей панини.

– Выбери наобум.

Алессия что-то нажимает пальчиком на экране, и я улыбаюсь, заметив, что она выбрала.

«Бхангра. А почему бы нет?»

Мужчина поет без сопровождения.

– Что это за язык? – спрашивает Алессия и еще раз откусывает панини. Расплавленный кусочек моцареллы выскальзывает у нее из уголка рта. Затолкнув беглеца обратно, девушка облизывает палец. Мое тело тут же отзывается на эту соблазнительную картину.

Я крепче сжимаю руль.

– Пенджаби, наверное.

Вступают музыкальные инструменты, и Алессия передает мне панини. Она слегка приплясывает под музыку, даже сидя.

– Никогда не слышала ничего подобного.

– Я порой ставлю эту композицию, когда работаю диджеем. Еще хочешь? – предлагаю я ей остатки сэндвича.

Она качает головой.

– Нет, спасибо.

Я кладу последний кусок панини в рот и довольно улыбаюсь – хитрость удалась, Алессия съела больше, чем собиралась.

– Работаешь диджеем? Что это значит?

– Ну, в клубе. Где танцуют. Под музыку. Я ставлю музыку пару ночей в месяц в Хокстоне.

Алессия смотрит на меня пустым взглядом.

«Она ни слова не поняла из того, что я сказал».

– Ладно, сходим с тобой в клуб, сама увидишь.

Алессия потихоньку начинает отбивать ритм ногами. Я встряхиваю головой. Как же так? Она совсем не знает жизни!